Тимоти Далтон. История успеха

Ему категорически не идут галстуки. Да и вообще – весь традиционный мужской официоз, загоняющий в “рамки приличия” любого бунтаря, – не его стихия. Высокий статный аристократ Тимоти Далтон органичен и элегантен сам по себе, и в скромной рубашке поло выглядит не менее изысканно, чем в смокинге.

Мы можем только гадать о происхождении безупречных манер знаменитого актера – дар ли это свыше или результат долгой и кропотливой работы над собой. Мистер Далтон в жизни оказался не менее закрытой и таинственной личностью, чем его экранный образ.

Единственное, чего он никогда не скрывает – это возраст. Далтон родился 21 марта 1946 года в Уэльсе. Возможно, Тимоти (один из пяти детей четы Далтон) и повторил бы военную карьеру вслед за отцом – ведь он учился в школе авиакадетов. Но однажды юноша попал на постановку “Макбета” и буквально заболел театром.

К построению актерской карьеры Тимоти Далтон подошел весьма основательно – поступил в Королевскую академию драматических искусств – одну из известных театральных школ в мире и одну из старейших драматических школ в Великобритании. Одновременно он успешно дебютировал на театральных подмостках (Далтон был ведущим актером Национального молодежного театра Майкла Крофта), затем бросил учебу, чтобы поступить на службу в репертуарный театр Бирмингема.

А вскоре успешный дебют ждал его и на экране – роль молодого короля Филипа в исторической картине “Лев зимой” (1968). Начинающему актеру пришлось работать на одной съемочной площадке с мегазвездой того времени Питером О’Тулом, однако Далтон не только не потерялся на его фоне, но и оказался весьма достойным партнером, яркую работу которого заметили и режиссеры, и критики, и, конечно же, зрители. Кстати, этот фильм стал первым шагом к успеху для еще одной легенды мирового кинематографа Энтони Хопкинса.

“Лев зимой” прочно определил Тимоти Далтона в герои костюмных исторических фильмов – высокий, красивый молодой человек так органично смотрелся в костюмах разных эпох и так естественно вел себя в них, что режиссеры утверждали его в “лорды” и “королевские особы” едва ли не с первого взгляда.

Он буквально вырвал себя из прилипчивого амплуа, снявшись в американской комедии-мюзикле “Секстет”. После этого в его актерской судьбе появился и третий киножанр – фантастический фильм (“Флэш Гордон”), и лишь в начале 1980-х актер вновь вернулся к истокам, сыграв главную мужскую роль в том самом, оглушительно успешном телесериале “Джейн Эйр”.
Не прошло и пяти лет с момента триумфа Рочестера, как судьба сделала Далтону поистине королевский подарок – роль Джеймса Бонда. Далтон стал “агентом 007” под номером четыре (“Искры из глаз”, “Лицензия на убийство”).

С этого момента Далтон в полной мере вкусил все прелести явления, которое принято называть мировой славой и бешеной популярностью. Для назойливых папарацци с традиционными вопросами о предпочтениях он придумал остроумную отговорку – “Я, как и подобает Бонду, люблю красивых женщин и спортивные автомобили”.

Но дошло до того, что, пытаясь незаметно проскользнуть к стойке бара в каком-нибудь тихом уголке, они непременно слышал от бармена: “Водка, мартини. Взболтать, но не смешивать”. И это так не понравилось Далтону, что он отказался продолжать работу в “бондиане”.

Поступок, мягко говоря, неординарный – кто же в здравом уме и на пике карьеры откажется от статуса главного плейбоя мирового кинематографа! Далтон был первым и, скорее всего, единственным, кто сделал это.

“Я не плаваю под чьим-нибудь одним флагом и избегаю зависимости от какого-то единственного курса. Это все равно, что состоять в секте, где все решают за тебя”, – признался как-то Далтон в одном из немногочисленных интервью.

Вероятно, ему гораздо интереснее соперничать с легендарными сердцеедами, нежели оставаться одним из них – иначе как объяснить тот факт, что спустя весьма непродолжительное время он появился на экране в роли Ретта Батлера в киносаге “Скарлетт”.

После этой работы ряды обожательниц Далтона выросли в геометрической прогрессии. Но он так и не превратился в светского льва. Все эти годы Далтон успешно и много работал в кино и в театре, но ни разу не попал в колонки газетных сплетен, и рядом с его именем не появилось ни одного женского – за исключением Ванессы Редгрейв, с которой он прожил 15 лет и после расставания сохранил с ней дружеские отношения.

Все круто изменилось, когда в жизни пожилого, но все еще великолепного затворника появилась роковая русская красавица Оксана Григорьева.

Светский мир, наконец, узнал о том, что в сердце таинственного денди есть место не только для любви к джазу, антиквариату и футбольному клубу Manchester City. Юная, прекрасная и творчески одаренная девушка околдовала неприступного аристократа, родила ему наследника и превратила его одинокий замок (а точнее – виллу в Лос-Анджелесе) в семейное гнездо. В итоге самый серьезный и замкнутый джентльмен современного кинематографа вошел в абсолютно новую для себя роль – отца респектабельного семейства.

Союз Далтона и Григорьевой невольно приоткрыл завесу над личной жизнью неприступного кинолорда. Особенно способствовал этому скандал, связанный уже с более поздними отношениями Григорьевой и Мела Гибсона.

Слегка поседевший и отпустивший бородку актер приезжал навестить сына на стареньком внедорожнике не самой престижной марки, но скромный “антураж” не имел никакого значения – блистательный аристократ остался верен себе. А папарацци и поклонники увидели, что за кадром Далтон остается сильным человеком, благородным мужчиной, готовым поддержать бывшую гражданскую жену в трудный момент, и в высшей степени целостная и последовательная личность.

Сейчас он по-прежнему много работает. Пробует новые жанры и нетривиальные сценарии. А в свободное время наверняка слушает оперу и джаз, время от времени появляясь на антикварных аукционах. Истинные аристократы не изменяют себе. Таков главный секрет их превосходства.