"Наши запросы Интерпол отклоняет или игнорирует" - Сергей Горбатюк

Сергей Горбатюк, глава Департамента спецрасследований ГПУ, рассказал "Сегодня" о вещдоках по Майдану, найденных на острове под Киевом, 13 миллионах швейцарских франков, принадлежащих судье Высшего хозсуда, о показаниях экс-президента и конфликте спецслужб.

— Сергей Викторович, на днях генпрокурор Юрий Луценко сообщил о найденных сотрудниками вашего департамента частях оружия, из которого якобы велась стрельба по "Небесной сотне". Почему оно было обнаружено только сейчас, если на том же Жуковом острове под Киевом ранее засветились другие стволы со сбитыми заводскими номерами, применявшиеся, как было установлено, на Майдане и Институтской?

— Напомню вкратце историю вопроса. В августе прошлого года на Жуковом острове сотрудники Службы безопасности обнаружили части стрелкового оружия, предположительно использовавшегося на Майдане. Эти стволы имели следы затертых заводских номеров. Долгое время длилась экспертиза. Но в феврале нынешнего года подтвердилось, что это оружие, которое было в милицейской спецроте "Беркута". Кроме того, в мае-июне там же была выявлена еще часть оружия. А в процессе изучения обстоятельств того, кто и когда его туда вывозил...

— Кстати, кто вывозил? Говорят, это один из известных деятелей Майдана, нет?

— Извините, называть фамилию этого человека пока не могу. Он не принимал участия в событиях на Майдане. Но мы установили, что вместе с оружием вывозили также Садовника, Кусюка (командир "Беркута" Киева Сергей Кусюк, командир роты "Беркута" Дмитрий Садовник. — Авт.) и прочих сотрудников, ныне фигурирующих в материалах уголовного дела... Установлено также, кто этим процессом руководил, его адреса — домашний и служебный. Соответственно там провели обыски. И на производственных площадях нашли место, где, предположительно, вывезенное оружие могло разрезаться, приводиться в нерабочее состояние и где с него сбивались номера.

— Чтобы спрятать концы в воду?

— Именно так. Вот об этих частях оружия и сообщил генпрокурор. Только не винтовки (она была найдена ранее), а автомата Калашникова.

— То есть это свежая история?

— Обыски проходили в июле. Так что информация свежая.

— А вот история, о которой давно ничего не сообщалось, — чем закончилось уголовное дело о самолетах, которыми осенью 2014 года из России в Украину доставлялись специальные средства для подавления массовых выступлений? Светошумовые гранаты, слезоточивый газ не проходили сертификацию, и их пустили в ход незаконно. Кто-то привлечен за это к ответственности?

— Есть такое дело в производстве нашего департамента. Установлены все эти полеты. Исследовано, что завозились спецсредства усиленного воздействия. И по факту принятия Кабмином постановлений, согласно которым они принимались на вооружение без проведения экспертных исследований, подозрение сообщено экс-премьеру Азарову и ряду бывших должностных лиц МВД. Спецсредства ввозились как гуманитарная помощь РФ, но МВД Украины уплатило за их растаможку 1,2 млн грн. Данный факт был квалифицирован как растрата в особо крупных размерах. Соответствующие подозрения были сообщены экс-главе МВД Захарченко, его бывшим заместителям Лекарю и Ратушняку, экс-начальнику департамента материально-технического обеспечения Зинову.

— А их, естественно, в Украине давно уж и след простыл!

— Кроме Лекаря. В ранге замминистра он тогда докладывал Кабмину о спецсредствах из России. Это ему инкриминируется. Сейчас обвинительный акт в отношении Лекаря находится в суде. Сам он привлекается по двум статьям Уголовного кодекса. Избранная мера пресечения — домашний арест. Но суд, мягко говоря, не торопится. За полтора года дело можно было давно закончить и вынести приговор. Процесс идет довольно вяло.

— Можете ли сообщить детали еще одной скандальной истории — с судьей Высшего хозяйственного суда и его женой, чьи счета на 13 млн швейцарских франков были заморожены год назад в Лихтенштейне, а недавно с них сняли арест? Как все происходило, что за деньги, какова их природа, где судья сейчас? Скрывается от следствия?

— Нет, он находится в Украине. Скажу больше — продолжает работать судьей.

— И ему не выдвинуто подозрение?

— Нет.

— Так откуда у судьи такие деньги? Как эти 13 млн швейцарских франков оказались на счетах в Лихтенштейне?

— Правоохранительные органы Лихтенштейна заблокировали всю сумму, так как возникли сомнения в ее легальном происхождении. И сообщили в Украину, уточнив, что в деле фигурирует некая панамская фирма, бенефициаром которой является супруга судьи. Мы обратились в суд и получили определение об аресте этих средств. После чего направили запрос в Лихтенштейн с просьбой дать дополнительную информацию о панамской фирме, ее учредителях и прочем. Но потом в ситуацию активно включились адвокаты, и арест со счетов был снят. На сегодняшний день для продвижения следствия очень важно получить эти документы из Лихтенштейна. Без них существенно двигаться дальше будет сложно. Природа такой суммы, законность ее перечисления и легальный характер — предмет доказывания...

Перемены. Вместо Главного следуправления — Департамент.

— То есть не факт, что миллионы вернутся в Украину, а судья будет привлечен к ответственности?

— С учетом снятия ареста с этих денег в Лихтенштейне их конфискация в доход государства Украина выглядит сложной. А остальное — время покажет.

— Все ждут новостей по делам Януковича, Азарова, Клюева, Клименко, Якименко, других деятелей прошлой власти. Поделитесь — есть что-то важное?

— По каждому из перечисленных обвиняемых работа продолжается. Доказательная база расширяется. Однако новые подозрения не предъявлены.

— Беглый беркутовец Садовник не объявился? Может, приехал жену проведать, а его задержали?

— Не объявился. Жены, кстати, в Киеве тоже нет.

— Интерпол не откликнулся на запрос ГПУ с просьбой объявить Садовника в международный розыск?

— К сожалению, Интерпол наши запросы или отклоняет, или игнорирует, не отвечая на них. Не только по Садовнику, но и по Януковичу, например. Там уже больше года лежат без движения запросы относительно "Межигорья", "Сухолучья", незаконных выплат экс-президенту вознаграждения за изданную книгу — и никакой реакции... Разрешения на международный розыск получены только в нескольких делах. В части подозреваемых в причастности к преступлениям во время Майдана нам во всех случаях отказывают, а по обвинениям в экономических преступлениях ответа не дождаться. Причем на Интерпол и воздействовать практически нельзя. Уставом не прописана процедура обжалования его решений. Мы туда и письма направляли. Первое — с просьбой объяснить мотивацию отказа по политическим мотивам. Второе — по поводу ускорения рассмотрения запросов о розыске, которым уже год. Увы...

— Недавно адвокаты Януковича заявляли, что их подзащитный якобы согласен давать показания по видеоконференции. Это правда?

— Адвокаты говорят об этом уже не впервые. Но при условии, что местонахождение подзащитного не будет разглашаться.

— А надо, чтобы он давал показание в суде?

— В суде, посольстве или консульстве Украины в России. Где официальное лицо должно засвидетельствовать его присутствие и обеспечить соблюдение тайны следствия. Чтобы мы были уверены, что эти показания не будут кем-то перехвачены, искажены, сфальсифицированы, подменены. Или чтобы дача показаний происходила с разрешения и в присутствии правоохранительных органов Российской Федерации. Но они длительное время не отвечали на наши запросы об экстрадиции. Недавно снова отказали. Мы направили еще одну просьбу: подтвердить местопребывание Януковича и возможность проведения с ним следственных действий. Молчат.

— В предыдущем, февральском интервью нашей газете вы сказали, что дела по Майдану могут быть заморожены. Так и случилось?

— Я говорил это в связи с тем, что на тот момент еще не было создано Государственное бюро расследований, которому мы должны были передать эти дела. Ситуация не разрешена: Закон о ГБР вступил в силу, но бюро фактически не создано до сих пор. И было разъяснение Высшего специализированного суда, что упомянутые дела может расследовать прокуратура. Тем не менее проблема двоякого трактования полномочий следователей прокуратуры после вступления в силу этого закона присутствует и может стать миной замедленного действия.

— Сергей Викторович, еще не прошел шок от убийства Павла Шеремета. Вы ведь были с ним знакомы...

— Да, он дважды брал у меня интервью. И его гибель шокировала. Он был мне симпатичен как человек, талантливый журналист и как яркая, неординарная личность. Очень жаль, что так случилось...

— К какой версии склоняетесь?

— Я не владею необходимой информацией для выдвижения мотивированных версий. Но в общем согласен с ранее озвученными: профессиональная деятельность, либо неприязненные отношения, либо участие зарубежных спецслужб с целью дестабилизации ситуации в Украине, любо целью был не сам потерпевший.

— Ваш департамент подключен к расследованию?

— Нет.

— Коллеги Павла говорят, что он замечал за собой наружку. То есть по сути повторилась ситуация с Гонгадзе, который официально обращался с просьбой принять меры к тем, кто демонстративно за ним следил...

— Исходя из уже озвученной информации, что Шеремет обращался в правоохранительные органы по этому поводу, надо проверять, какой была их реакция.

— Вы допускаете, что это убийство, как говорят в вашей профессиональной среде, станет висяком? То есть и его не раскроют, и преступников не найдут...

— Конечно, такого рода заказные убийства раскрывать очень сложно. Но надлежащая организация расследования с привлечением необходимых подразделений именно на начальном этапе может дать результат.

— Опытные сыскари говорят: чем больше времени проходит после заказного преступления, тем труднее его раскрывать.

— К сожалению, время играет на руку исполнителям и заказчикам. Хотя это не категоричное суждение: бывает, на след киллеров удается выйти со временем, в том числе расследуя другое преступление. Успешному раскрытию способствует и большой общественный резонанс, который вызвало событие. Больше информированность — больше шансов найти свидетелей.

Вещдоки. Часть оружия, найденного на Жуковом острове.

— То, что к расследованию привлечены специалисты ФБР, поможет нашим оперативникам и следователям?

— Какого именно профиля специалисты прилетели из Штатов, мне неизвестно. Но то, что в раскрытии подобных преступлений ими накоплен значительный опыт, сомнений не вызывает. Это касается использования злоумышленниками средств мобильной связи, соцсетей, интернет-ресурсов. Кроме того, у ФБР есть серьезные достижения в области криминологии, технической оснащенности.

— Раньше вы возглавляли Управление специальных расследований, а сейчас Департамент. Что изменилось, помимо названия? Добавили ли вам людей, технику, транспорт, спецсвязь улучшили?

— Управление было следственным подразделением, и надзиравшие за нами прокуроры подчинялись другому заместителю генпрокурора. Департамент же объединил следователей управления спецрасследований и прокуроров.

— Мэрами Ирпеня и Бучи департамент занимается (их подозревают в коррупции. — Авт.)?

— Напрямую — нет. Но мы изучали обстоятельства незаконного выделения 14 га земли экс-вице-спикеру Игорю Ка­­летнику. И то дело нельзя было расследовать без привязки к мэру Бучи. Им занималось другое подразделение ГПУ. Мы просили передать нам материалы на бучанского мэра, да так и не получили. Пришлось, наоборот, отдать им свою часть по Калетнику. Так что теперь все у них.

— А что за подразделение?

— Департамент ГПУ по расследованию особо важных экономических дел.

— В соцсетях писали, что попытка провести обыск у народного депутата Олега Ляшко, куда ваши сотрудники явились как бы ошибочно, приняв его дом за место жительства Клюева — вовсе не случайность, а в некотором роде предостережение, чтобы Олег не был излишне активным и поменьше говорил...

— Это не так. Обыск должен был проходить именно у Клюева исключительно в рамках расследуемого уголовного производства. Но следователь, который туда пришел, не знал о проживании в соседнем здании Ляшко... Так что там просто произошла ошибка.

— Ваши люди проводили обыск и у экс-начальника столичной милиции генерала Коряка. Много добра обнаружили?

— Немало. 40 тысяч евро, 10 тысяч долларов США, множество золотых монет, дорогостоящих наручных часов, другие ценности.

— Средства, вырученные от реализации найденных ценностей, можно направить семьям пострадавших на Майдане?

— Думаю, это было бы правильно. Однако должен быть приговор по делу.

— Каков механизм такой компенсации?

— Механизм — удовлетворение гражданского иска. Преступление, которое инкриминируется Коряку, относится к разряду насильственных — разгон студенческого митинга на Майдане в ноябре 2013 года. По нему заявлены иски о причинении ущерба здоровью потерпевшим. Следователь в этом случае обязан наложить арест, и когда будет приговор, к обвиняемому может быть применена такая мера, как взыскание ущерба через гражданский иск. Прецеденты были.

— Можете подтвердить или опровергнуть слухи о конфликте интересов между ГПУ, НАБУ, САП?

— Гладко не все. Это видно даже из сообщений в СМИ. Казалось бы, есть общие цели — борьба с коррупцией, и это должно объединять, а не разъединять... Основное, на мой взгляд, противоречие — спор вокруг подследственности относительно высокопоставленных чиновников. Законом предусмотрено, что такого рода фигурантами занимается НАБУ. И в большинстве случаев это видно в самом начале, исходя из материалов оперативных подразделений или обращения заявителя. Поэтому закон надо выполнять. Но понятны опасения НАБУ, что дело может разрушиться из-за недостатка доказательств. Конечно, есть ситуации, когда в начальной стадии еще не совсем понятно, чья подследственность — НАБУ или ГПУ. А надо действовать быстро. Особенно если речь о взятке.. В общем, работать есть над чем, чтобы конфликта интересов не было.

— Пока надежды людей на то, что с созданием новых антикоррупционных структур появится здоровая конкуренция и результаты будут зримыми, не оправдываются. Больше разочарований.

— Сдвиги к лучшему с появлением НАБУ наметились. Может, и не столь существенные, как ожидалось, но, по моему мнению, начало положено. В первую очередь, необходимо соблюдать принцип законности действий правоохранителей, и чтобы ни для кого из фигурантов не было никаких исключений. Схватить кого-то за руку, растрезвонить на всю страну, а потом отпустить из-за того, что рассыпалась доказательная база, собранная с нарушением закона, — наверное, еще хуже, чем вообще ничего не делать. А такие факты случаются. Взяли кого-то и отпустили. Даже когда дело попадает в суд, не факт, что будет обвинительный приговор и человек сядет. Часто используется тактика максимального затягивания рассмотрения дела, чтобы интерес к нему подугас, а потом принимаются решения в пользу подсудимого...

— Вы подавали заявку об участии в конкурсе на главу Государственного бюро расследований. Таких соискателей было еще 80. Ваша кандидатура не прошла. Почему?

— Сказали, что у меня недостаточно стажа работы на руководящих должностях. Как у начальника он составляет 2 года и 3 месяца. Но в законодательстве и условиях четко не прописано, что такое руководящая должность. Мне многократно поручалось возглавлять специальные следственно-оперативные группы. В них входили по 20 человек, 50, даже больше. Это руководящая должность? Считаю, да. Поэтому с решением членов жюри снять мою кандидатуру с конкурса не согласен. Буду его оспаривать. Намерен еще побороться...