Прививка от царя

Вся история украинских реформ – это битва с монополиями.

Можно долго спорить о том, что делает Россию – Россией и каждый новый ответ будет дополнять предыдущий. Но альфой и омегой любого описания будет монополия – в политике и экономике, принятии решений и определении будущего. 

И не случайно российская многоголосица 90-х пришлась на тот период, когда углеводороды стоили мало. А вертикаль Кремль смог отстроить лишь тогда, когда цены на нефть избавили Москву от необходимости играть в конкурентность.

По сути, Россия "нулевых" превратилась в нефтегазовую трубу, а все остальное - в экономические полипы на ней. Денег хватало на то, чтобы содержать неэффективность. Чтобы продлевать ей жизнь на аппарате искусственного дыхания. Чтобы подсадить на бюджетный велфер не только бюджетников, но и частный бизнес. Который был возможен благодаря все той же трубе. Он либо напрямую обслуживал ее, либо обслуживал тех, кто заработал на ней хоть какие-то деньги.

И главная гордость довоенной Украины – олигополия – была возможна лишь потому, что единого смыслообразующего сырья у Украины не было

 Каждый экспортный товар был недостаточен, для того, чтобы содержать всех и каждого. А потому вместо единой вертикали выросло сразу несколько. Которые, вдобавок, соперничали за влияние, из чего и рождалось все, чем гордилась страна. Парламент. СМИ. Конкурирующие центры принятия решений.

Политическая монополия российского образца была невозможна в Украине еще и потому, что в стране не было монополии на деньги. И именно эта конкуренция, в конечном счете, дополняла идеологическое разнообразие Украины. В том числе она не позволила Януковичу удержать власть. И она же позволила стране не рухнуть в институциональное небытие после его бегства. Потому что кроме главного "альфа-дога" в стране были и другие, у которых были свои собственные интересы. Которые в какой-то момент оказались созвучны интересам Майдана. И тем и другим нужна была Украина.

Зима 2013-го и весь 2014-й оказались временем ситуативного совпадения интересов. Когда часть олигархов и неравнодушные украинцы оказались по одну сторону баррикад. Когда для одних и других сохранение страны стало общей целью. Но борьба с общим врагом – Януковичем или Кремлем – еще не означает тождество задач. Потому что Украина Майдана хотела перемен. Тех самых, которые уж точно не совпадают с интересами "жирных котов".

Все борьба за реформы – это борьба против монополий. Причем экономические монополии рождают политические: лояльность зависимых людей обуславливает их выбор в избирательных кабинках. И потому бенефициары монополий пытаются торпедировать реформы.

Сила украинского гражданского общества в том, что олигархических драконов несколько.

Слабость – в том, что это все-таки драконы. А роль меча-кладенца выполняют меморандумы запада, которые соглашаются кормить дракона лишь в случае его перехода на вегетарианскую диету. Каждый новый транш поступает лишь в том случае, если хищник соглашается уменьшать аппетиты и ареал обитания.

Все, что предлагает Украине запад – это отказ от патернализма. Дробление интересов. Создание конкуренции и состязательности. Системы сдержек и противовесов – те самые, что превращают власть и экономику в систему многоподъездную и многоуровневую. Когда ни у одной из групп интересов нет монополии на политический рубильник.

Чем меньшее число граждан останется на велфере – государственном или олигархическом – тем выше будет уровень политической конкуренции.

Чем большее число украинцев будут иметь экономическую мотивацию, тем осознаннее будет их политический выбор. А потому малый бизнес, частное предпринимательство, IT, фермерство – рецепт будущего. А любое доминирование государства и монополий в экономике означает консервацию убожества.

Та же история про рынок земли – лишь еще один шаг на пути обретения обывателем субъектности. Той самой, которая рождается из понимания личной выгоды. Лишь экономическая мотивация служит для избирателя поводом вчитываться в предвыборные программы – и создавать запрос на ответственность.

Если бы не война – это все было бы невозможно. Именно война разрушила старую матрицу. Ту самую, в которой Киев попеременно брал деньги у Москвы и Брюсселя – но отказывался выполнять взятые обязательства, пугая бегством в другой лагерь. А теперь брать деньги у РФ не получается – и элиты вынуждены просить взаймы у ЕС, соглашаясь на аутокастрацию.

Впрочем, это не значит, что они не будут торпедировать перемены. Что они не попытаются прописать в новых правилах исключения для самих себя. Что они не будут создавать искусственных патерналистов, которые в бюллетене ищут подачки. Но прежняя система – когда страна раз в четыре года приносила в жертву свое будущее на электоральных алтарях – понемногу уступает свои позиции.

Собственно, формула будущего проста. Конкуренция, дробление интересов и обретение людьми экономических мотиваций – благо. Монополии, концентрация и патернализм – зло. Этой формулы вполне достаточно, чтобы понять, по какую сторону баррикад находится каждый. Рецепты будущего уже придуманы. Равно как и сценарии увядания. А война всего лишь повышает ставки.

В будущих учебниках истории Украины будет либо описание успеха, либо этих учебников не будет вовсе.