Линия фронта

Уроженец Киева Максимилиан Волошин застал начало Первой мировой во Франции. В своих очерках он сокрушался, сколь жестоко война распорядилась человеческим потенциалом нации.

Таланты и умения мобилизованных французских интеллектуалов оказались совершенно не востребованы на фронте!

Известного литератора назначили жарильщиком кофе для бойцов, и он с утра до вечера вертит ручку жаровни. Профессору лицея  – близорукому, но физически крепкому – поручено рыть солдатские могилы. Поэтов без сожалений бросают в атаку в качестве расходного материала. Больше других повезло разве что мобилизованным живописцам: "Qu'est ce que tu faisais en civile? Был художником? Ну так становись расписывать забор или пушку под нейтральный цвет, устраивать лжелес". 

Пожалуй, в этом состоит одно из главных отличий классической войны от нынешнего гибридного противостояния. В наших гибридных реалиях размытая и неопределенная линия фронта может пройти всюду – в политике, экономике, культуре, истории, медиапространстве.

Это позволяет практически каждому почувствовать себя востребованным именно в той роли, которая ему близка. Чтобы ощущать себя защитником  Отечества, необязательно идти в военкомат, жертвовать привычным бытом и осваивать новые навыки. Можно просто делать то, что умеешь, и к чему привык.

Вы активный пользователь ФБ, сидящий у монитора за сотни километров от зоны боевых действий? Что ж, вам досталось ответственное направление гибридной войны – битва за умы сограждан. Каждый обличительный пост о Путине и россиянах представляется мощным ударом по врагу. И не важно, что вас читают не пророссийские обыватели, которых надо переубедить, а в основном ваши же единомышленники – поскольку остальных вы давно забанили.

Вы вечный оппозиционер, критикующий украинскую власть, или же, наоборот, ее профессиональный защитник? В обоих случаях вы можете считаться настоящим бойцом гибридного фронта. С одной стороны, гибридная война подразумевает внутреннюю дестабилизацию, и, защищая государство от нападок и раскачивания лодки, вы вносите свой вклад в победу. С другой стороны, успех в гибридном противостоянии невозможен без реформирования государственной машины, и, обличая ее пороки и язвы, вы тоже вносите свой вклад в победу.

Вы неисправимый гуманитарий, абсолютно некомпетентный в военном деле, но  неравнодушный к отечественной истории и языковому вопросу? В Первую мировую вы смогли бы в лучшем случае вертеть ручку жаровни с солдатским кофе. Но современный гибридный конфликт превращает вас в воина, находящегося на переднем участке обороны. Сражаясь с обслуживающим персоналом в киевских ресторанах и магазинах, вы искренне верите, что защищаете Украину от кремлевской агрессии и приближаете крах Мордора…

Разумеется, традиционная война не оставляет нам такого простора – из-за чересчур определенной линии фронта. Когда на твой город сыплются бомбы, трудно делать вид, будто языковая политика имеет не меньшее значение, чем ПВО и гражданская оборона. А когда ожесточенные бои идут в нескольких кварталах от твоего дома, тяжело рассуждать о том, насколько важно отношение рядовых бойцов к фигуре Романа Шухевича.

Но чем ниже интенсивность военных действий, тем легче поверить, что главный участок гибридного фронта проходит именно там, где нам хочется. Чем меньше известно о реальных планах противника, тем легче доказать, что первоочередные цели – именно те, которые близки и важны лично нам. После Минска подобная тенденция в Украине явно возобладала. И сегодня тысячи из нас стараются связать военную необходимость с наболевшим и желаемым.

В этой ситуации очень многое зависит от украинского руководства. В идеале государству надлежит быть бесстрастным стратегом и арбитром, способным подняться над нашими субъективными приоритетами. Правящая команда должна отделять важнейшее от второстепенного, целесообразное от приятного, эффективное от эффектного – и доносить эту выверенную позицию до украинского общества.

Однако на практике наблюдается иное положение дел. Принцип "гибридная линия фронта проходит там, где нам удобно" слишком заманчив – в том числе и для власть имущих. Расплывчатое гибридное противостояние позволяет принимать не самые необходимые, а наиболее комфортные решения. Дабы с минимальными усилиями добиваться максимального расположения патриотической общественности.

Оговоримся сразу: речь идет не только и не столько об электоральной поддержке. В нынешних условиях для украинской власти важнее не симпатии потенциального избирателя, а лояльность потенциального революционера. Главной угрозой на Печерских холмах видится не низкий рейтинг среди обывательских масс (в конце концов, это решаемая проблема – админресурс и гречку никто не отменял), а протесты пассионарного меньшинства. Власть объективно заинтересована в том, чтобы привлечь на свою сторону хотя бы часть пассионариев, способных выйти на очередной Майдан.

Если Банковой приходится выбирать между условными "либералами-антикоррупционерами" и условными "национал-радикалами", то потрафить вторым намного легче. Для этого вполне сойдет испытанная гуманитарная политика и демонстративный разрыв с РФ в тех сферах, которые не требуют от Киева сверхусилий. В результате правящая команда сможет направить общественную дискуссию в безопасное русло и снизить потенциальный уровень протестной активности. А тысячи патриотичных украинцев будут праздновать одну гибридную победу над Кремлем за другой.

Такая стратегия хороша всем, кроме одного: она фактически не учитывает возможные действия противника. Неудивительно, что в один прекрасный день Украину застает врасплох массированная кибератака, и выясняется, что система национальной безопасности осталась дырявой – несмотря на декоммунизацию, языковые квоты и другие гибридные  #перемоги, принимаемые патриотами с таким энтузиазмом. Ибо противник наносит и будет наносить удары там, где удобно ему, а не нам. И не факт, что в решающий момент кремлевская линия фронта совпадет с украинской.

Михаил Дубинянский