Весна в Херсоне

Да чё ж ты такая серая-то? Как будто слово «весна» написано пальцем на пыльном стекле. С 1 марта ощущение, что на зубах скрипит песок.

У меня когда-то была кошка, вернее котёнок. Звали Махатма. Всё время на меня махала лапами. Серая в тёмно-серую полоску. А может, красных курток не больше, чем обычно. Может, стало больше серого цвета. Почему-то этой весной попытки одиноких борцов с серостью что-то раскрасить – лавочки в зелёный, скворечник в фиолетовый, свой кусок дома в розовый – выглядят ещё более убого. И красных курток всё-таки больше.

Цвета хочется, как витаминов. У меня цветовой авитаминоз. Хочется хотя бы крошечный островок жёлтых нарциссов. Булгаков их видел в руках Маргариты, бредущей по Арбату, и картина ему казалась печальной. Боже, как наивно... В пластиковом горшке возле рынка, под ногами у грузной продавщицы, в одной руке недокуренная сигарета, не выбрасывать же из-за вот этого, которому надо отпустить три восьмимартовских тюльпана, три холостых патрона любви... Вот где печалька, господин Булгаков. На улице, одинаково огорчившей бы и бородатого Маркса, и чисто выбритого Потёмкина. Будет ли на их улице праздник. Когда-нибудь будет. Позитивное мышление – наше всё.

Весна обязательно будет. Полиция снимет мрачную зимнюю чёрную форму и оденет радостную серую летнюю. С билборда на Перекопской сойдёт Сальдо с букетом тюльпанов. Он их никому не отдаст, будет просто ходить с ними по улицам. А на остальных бордах вместо предвыборного бреда появятся стихи Жадана и Кабанова. И картины художников. И всё будет такое цветное-цветное, и ни у кого не будет депрессии. Уже очень скоро. Наверное. Небо-то уже голубое.

Olena Afanasieva