Фобии и чудачества известных писателей

Когда речь заходит о писателях, обычно воображение рисует эдаких благородных людей, умудренных жизнью. Но часто бывает, что рядом с гениальностью соседствуют и в некотором роде чудачества. В этом обзоре представлены необычные привычки и фобии писателей, которые простым людям могут показаться странными.

Виктор Гюго

Виктор Гюго часто подолгу не мог закончить свои произведения. И когда подходил срок сдавать материал издательству, писатель прибегал к неординарным методам. Один раз он остриг себе полголовы, а в другой – велел слуге забрать все вещи и остался только в простыне. Это Виктор Гюго делал для того, чтобы не иметь возможности выйти из дома и работать над произведениями.

Чарльз Диккенс

Душевные терзания от несовершенства жизни всегда мучили Чарльза Диккенса. Один из докторов поставил ему диагноз “переутомление” и прописал своеобразную диету, которую писатель беспрекословно соблюдал.

Утром Диккенс выпивал стакан сливок с двумя ложками рома. В обед его ждал бисквит с коктейлем “шерри-коблер”. На полдник писатель выпивал 0,5 литра шампанского, а вечером необходимо было выпить сырое яйцо с шерри. Только к позднему вечеру писатель позволял себе съесть суп, говядину и чай.

Эдгар По

Основоположник литературы ужасов Эдгар По до смерти боялся темноты. Исследователи связывают эту фобию с детством писателя. Школа, где учился По, была очень бедна настолько, что у детей не было учебников. Учитель математики придумал проводить занятия с детьми на кладбище. Каждому ученику доставалось надгробье, и он, глядя на годы жизни и смерти, должен был высчитывать, сколько прожил мертвец.

Еще одним страхом, мучившим Эдгара По, был страх обнищания, который имел под собой реальные основания. Не желая быть приживальщиком при богатых родственниках, Эдгар По, будучи болезненно гордым человеком всегда пытался прожить лишь литературным трудом, что при зарождающемся американском капитализме, обрекало на жизнь в нищете.

Лев Толстой

Современные врачи могут только “позавидовать” Льву Николаевичу Толстому, настолько у него был непонятный почерк. Разобрать его могла только супруга писателя Софья Андреевна, ведь это ей выпало переписывать бесчисленное количество раз “Войну и мир”, разгадывая дополнения, знаки и стрелочки.
Психиатр Чезаре Ломброзо, взглянув на почерк Льва Николаевича, утвердительно сказал, что он принадлежит женщине легкого поведения с ярко-выраженными психопатическими наклонностями.

Сигизмунд Фрейд

Известнейший автор многих научных работ по психоанализу сам страдал фобиями, причем не одной, а несколькими. Однако наиболее страшным мучением для Фрейда было путешествие по железной дороге: он очень боялся поездов.Также он  боялся оружия и папоротников.

Стивен Кинг

Король ужасов боится самолетов, точнее перелетов на них, а также числа “тринадцать” и черных кошек. Когда он пишет свои книги, он никогда не останавливается на 13 или кратной ей странице. Также он серьезно боится темноты и засыпает только с включенным светом.

Эрнест Хемингуэй

У Эрнеста Хемингуэя было немало фобий, среди которых боязнь публичных выступлений. Писатель не верил в искренность хвалебных речей даже самых искренних почитателей.

А еще Хемингуэй любил кошек. У него их было много. Однажды писателю подарили мейн-куна, который оказался полидактильным, т. е. с лишними пальцами на лапах. На сегодняшний день в доме-музее Эрнеста Хемингуэя находится более 50 животных, среди которых и потомки мейн-куна.

Оноре де Бальзак

Помимо того, что Оноре де Бальзак выпивал в день невероятное количество кофе, он еще и работал только ночью. Писатель говорил, что ночь может длиться бесконечно долго. Ради этого он зашторивал занавески и переводил стрелки часов столько раз, сколько ему это было нужно, зачастую путая день с ночью.

Также широко известно, что великий писатель больше всего на свете боялся жениться. Долгие годы он успешно избегал свадьбы, потому как был влюблен в замужнюю даму – графиню Эвелину Ганскую. Десять лет длился их роман, пока Эвелина, наконец, не овдовела. И тут Бальзак впал в ступор: их отношения на тот момент были таковы, что отказаться от бракосочетания – значило обесчестить не только графиню, но и себя самого, свое доброе имя.

Тем не менее, понадобилось еще почти 8 лет, чтобы Бальзак, наконец, решился принести обеты в церкви. Но чем ближе был день свадьбы, тем страшнее становилось писателю. Кончилось все тем, что от страха он заболел – и даже написал невесте: дескать, здоровье мое таково, что скорее вы сопроводите меня на кладбище, нежели успеете примерить на себя мое имя. Но Эвелина оказалась крепким орешком: свадьба состоялась. Правда, под венец Оноре доставили в кресле, поскольку сам он идти не мог. А через пять месяцев после венчания он умер.