Жизнь в режиме ожидания

Сейчас, по прошествии более чем двух с половиной лет обыденная жизнь многих переселенцев из Крыма и с Донбасса и жителей других регионов Украины внешне не особенно отличаются. Но только внешне.

Что же касается душевного состояния, кардинальное отличие есть. Переселенцы в отличие от множества других людей, живущих в Украине, постоянно находятся, так сказать, в режиме ожидания. Кто-то ждет возможности вернуться туда, откуда был изгнан войной. Кто-то ждет другой возможности – обрести постоянное жилье на новом месте, где уже появились работа, друзья, а у кого – и любовь. И ожидание это у одних переселенцев проходит в арендованном жилье, у других – в так называемых местах компактного проживания (МКП). Какой вариант более предпочтителен для людей, оказавшихся в столь непростой ситуации?

Два «мира» на улице Комкова

Четвертый этаж общежития на улице Комкова, 76 «Б» в Херсоне существенно отличается от остальных в этой пятиэтажке. Металлопластиковые окна, современный ремонт, новые электроплиты на кухне, новые стиральные машины, холодильники, горячая вода в душевых…

Это общежитие – одно из частично отремонтированных в рамках совместного проекта городской власти Херсона и Представительства Европейского Союза в Украине «Активизация территориальной общины Херсона для преодоления проблем вынужденных переселенцев», которым предусмотрен ремонт в 4 общежитиях Херсона. Это 109 комнат и помещения общего пользования. Общий объем финансирования составляет 804 тысячи евро, из которых 10% - финансирование городского бюджета. Кроме того, часть бытовой техники предоставило украинское представительство Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН).

Как рассказал директор городского Центра социальных служб для семьи, детей и молодежи Антон Ефанов, в два отремонтированных общежития уже заселено более семидесяти семей:

«Когда в Херсоне появилась возможность предоставить переселенцам, оказавшимся в наиболее сложных ситуациях, комнаты и места в общежитиях, это существенно снизило социальную напряженность среди этой категории людей. Конечно же, люди, которые приехали в Херсон из Крыма, Донецкой и Луганской областей, уже в значительной степени социализировались здесь, нашли работу, относительно нормальное жилье.  А общежития стали подспорьем для людей, которые, наверное, даже там, где они жили до 2014 года, не были должным образом социально защищены. Это – многодетные семьи, люди с инвалидностью, пенсионеры…».

С июля 2016 года в общежитии на Комкова, 76, «Б» живут 34 семьи – 114 человек.

Ольга Бугаева с супругом и четырьмя детьми приехала в Херсон летом 2014 года из Енакиево.

«Муж довольно быстро трудоустроился, мы нашли квартиру, арендовать которую позволяли наши доходы. Но в прошлом году владельцы квартиры решили выставить ее на продажу. К тому времени стоимость аренды жилья в Херсоне увеличилась, и цены были за пределами наших возможностей. Потому мы и воспользовались предложением городской власти: наша семья вскоре после приезда в Херсон встала на очередь на обеспечение жильем, так как ситуация в Донбассе, похоже, еще долго будут оставаться непредсказуемой», - рассказывает женщина.

Бывшая жительница Горловки Людмила Щербина – пенсионерка. Все свое время посвящает уходу за внучкой Аней, родившейся с детским церебральным параличом.

«Ранее мы, я и дочь со своей семьей жили в общежитии Херсонского национального технического университета, - рассказывает Людмила Васильевна. – Ютились в небольшой комнате, где Аня не имела возможности даже ползать. После переезда в это общежитие Аня уже не только ползает, но и немного ходит – с подстраховкой, конечно».

По словам Людмилы Щербины, жизнь в общежитии – сознательный выбор ее семьи, решившей экономить на всем, кроме лечения и реабилитации ребенка. Последние «съедают» практически весь семейный бюджет.

В гостях у переселенцев, живущих в этом общежитии, корреспонденты газеты «Вгору» были вечером. В одном «крыле» этажа было шумно. В кухне обсуждали итоги прошедшего дня люди, готовившие ужин. По коридору бегали игравшие дети. Возле комнат стояли коляски, металлические сушилки для белья с вывешенной «постирушкой». У дверей лежали вещи, скорее всего, вывезенные с прежнего места жительства, но не помещающиеся в комнатах: велосипеды, небольшие предметы мебели, разная утварь... Работали несколько стиральных машин.

Жильцы, вернувшиеся с работы во время нашего визита, направлялись именно в это «крыло».

А в другом «крыле» было почти тихо. В кухне готовила ужин только одна девушка. В коридоре стояли, переговариваясь между собой почти шепотом, три женщины. Они в отличие от предыдущих собеседников восприняли визит журналистов настороженно, потребовали не фотографировать их и выключить диктофон. Почти ничего не рассказывали о себе и своих семьях. В основном жаловались на соседей и на работников общежития, ворующих, по словам женщин, вещи и продукты; на дорогие коммунальные услуги, на жизнь вообще.

Примечательно, что и жильцы другого «крыла» говорили, что не всем довольны, но не делали эту тему основной в беседе, охотно рассказывали о своей жизни, о своих семьях. Не смущало их и присутствие фотографа.

Потому в беседе невольно появилась и такая тема, как межличностные отношения.

«Конечно же, бывали и очень бурные эксцессы, - рассказал один из жильцов общежития, бывший дончанин Сергей Жнивин. – Увы, порой приходится и обращаться к полиции. Кстати, неподалеку от общежития всегда дежурит наряд: это – вынужденная мера. Есть жильцы, которые могут переборщить со спиртным, и… Правда, сейчас они себе этого не позволяют: получили последнее предупреждение. Мы-то заключаем договора на проживание здесь с продлением каждые полгода. Некоторых наших беспокойных соседей предупредили: еще один инцидент, и договор с ними не продляют».

«Людям, прожившим не один год, а чаще – не один десяток лет в отдельном жилье, крайне сложно адаптироваться к жизни в общежитии. И процесс адаптации, его успешность у каждого – разные», - говорит психолог Алла Кертис, до недавнего времени работавшая в Херсонском городском гуманитарном центре, курирующим общежития, в которых живут вынужденные переселенцы.

«Правда, - отметила психолог, - дети из семей переселенцев, живущих в местах компактного проживания, по моим наблюдениям, более коммуникабельны, нежели дети из семей переселенцев, живущих обособленно, в арендованном жилье. Нет, эти дети не то чтобы замкнутые, но они сложнее идут на контакт с незнакомыми людьми. А вот со взрослыми людьми ситуация иная. Мне приходилось сталкиваться с тем, что некоторые переселенцы, живущие в общежитиях, отремонтированных для них за счет гранта Евросоюза, в первые же дни так рассоривались между собой, что до сих пор, по прошествии нескольких месяцев, не общаются».

Сама Алла (она тоже – переселенка, приехала в Херсон из Луганска) с семьей жила в общежитии первые два месяца после выезда из зоны АТО:

«Мы жили в общежитии Херсонского госуниверситета. В августе 2014 года, перед началом нового учебного года, нас попросили найти новое жилье. И мы приняли решение: с общежитиями больше не связываемся».

«Бесплатно» стоит 400 тысяч

Когда летом 2014 года переселенцы начали приезжать в Белозерский район Херсонской области, местные власти решили приспособить под место компактного проживания для этих людей здание бывшего неврологического отделения больницы в селе Велетенське.

«Увы, общежитий в районе нет еще с начала девяностых. А это помещение – собственность территориальной громады района, коммунальная собственность. Потому такой вариант и сочли наиболее приемлемым», - рассказывает Михаил Жадан, директор Белозерского районного центра социальных служб для семьи, детей и молодежи (РЦССМ).

Летом 2014-го условия в здании, не использовавшемся к тому времени несколько лет, оставляли желать лучшего. Потому предложения пожить там принимали в основном люди, оказавшиеся в безвыходной ситуации: многодетные семьи, пенсионеры, инвалиды.

«Сначала мы приняли 57 человек, - рассказывает психолог и заместитель директора Центра Светлана Щербина. – Первое время контингент проживающих постоянно менялся: люди уезжали, кто-то находил другое жилье в этом же селе, приезжали новые жильцы…».

Сейчас в здании живут 26 человек, в основном – пенсионеры и инвалиды.

«Поскольку мы имеем дело с наименее социально защищенными людьми, - говорит Михаил Жадан, - то приняли решение не перепрофилировать здание бывшего медучреждения под общежитие, а создали специальное формирование при районном Центре социальных служб для семьи, детей и молодежи «Центр временного пребывания лиц и семей, оказавшихся в сложных жизненных ситуациях». То есть, при необходимости сможем принимать там людей, пострадавших из-за домашнего насилия, каких-либо других ЧП. Содержание этого Центра обходится районному бюджету примерно в 400 тысяч гривен в год. Депутаты райсовета нас поддержали».  

Директор РЦССМ отметил, что со всеми жильцами Центра временного пребывания заключены договора на 2 года 11 месяцев с возможным последующим продлением. Имеется и неформальная договоренность:

«Да, люди, не оплачивают свое проживание. Но они должны поддерживать порядок в помещениях, содержать их в пристойном санитарном состоянии, беречь имущество».

Сейчас в Центре идет ремонт, который финансируется и из районного бюджета, и благотворительными организациями, например, «Венгерской экуменической службой».

По словам Михаила Жадана, за бюджетные деньги выполнены работы по замене системы отопления и ремонту внешней части здания. Благотворительная организация финансирует внутренние ремонтные работы. По словам жильцов, если сравнить состояние здание в 2014 году (напомним, оно пустовало несколько лет) и нынешнее состояние, то это – небо и земля.

Но пока не удается решить самую больную проблему: требует замены кровля.

«И строители, работающие в здании, жалуются на протекающую крышу, которая может свести насмарку их труд. И нам очень неудобно. Я недавно в нашей комнате заметила мокрое пятно на потолке», - говорит Елена, одна из людей, живущих в Центре.

До лета 2014 года Елена, ее муж Александр и двое их сыновей жили в Донецке. Как оказались в Велетенском?

«В соцсети познакомились с мужчиной, мама которого живет в этом селе. Он и предложил: предоставит нам жилье у нее, чтоб и мы получили убежище, и у престарелой женщины были помощники. Месяц прожили у пенсионерки. А потом органы соцзащиты предложили нам переехать сюда», - рассказывает женщина.

Другое жилье семья позволить себе пока не может. Старший сын Елены и Александра – инвалид детства первой группы, нуждается в постоянном уходе. Младший – студент Донецкого госуниверситета, переехавшего в 2014-м в Винницу.

Живет в Центре и семья ромов. Артур и Белла Ивановы в 2015 году поняли, что, жизнь в Донецке не сулит ничего хорошего. Забрали двух маленьких дочерей и уехали сначала в Полтавскую область. В Белозерский район приехали по рекомендации общественной организации «КрымSOS», куда обратились за помощью. В Центре живут пять месяцев.

«Артур по специальности – строитель, охотно помогает по хозяйству. Он для нас – «палочка выручалочка», - говорит социальный работник Белозерского РЦССМ Марина Иванова, курирующая Центр временного проживания.

По словам заместителя директора РЦССМ Светланы Щербины, масштабные работы по ремонту здания начались только в октябре прошлого года:

«Сделать предстоит много. Средства для капитального ремонта кровли будем просить у донорских и благотворительных организаций, так как эти работы – очень дорогие. Но немало будет сделано и за бюджетные деньги».

Компактное или дисперсное?

При том, что в Украине и в Херсонской области в частности немало переселенцев живет в местах компактного проживания уже довольно длительное время, и по сей день нет единой точки зрения по поводу того, как должны жить люди, выехавшие с неспокойного Донбасса или с оккупированного Крыма. У такой формы, как места компактного проживания (МКП), есть и противники. Как среди переселенцев, так и среди людей, работающих с ними.

«Наиболее приемлемая форма проживания вынужденных переселенцев – дисперсная, при которой каждая семья или каждый человек имеют свое жилье (собственное или арендованное) и интегрированы в принимающую громаду, - считает социальный работник Южноукраинского офиса «КримSOS» Елена Григорьева. – Такая форма проживания позволяет им быстрее и лучше интегрироваться на новом месте. Проживание в МКП затрудняет интеграцию, образовывая закрытые сообщества, где переселенцы общаются в основном между собой. И в этом случае люди болезненнее переживают возникающие проблемы и зачастую пытаются уйти от их решения».

Солидарна с ней и Ольга Авраменко, руководитель проекта Международной организации по миграции (МОМ) «Интеграционная и стабилизационная поддержка путем обеспечения средствами существования внутренне перемещенных лиц и населения, пострадавшего в результате конфликта в Украине» в Херсонской области:

«Люди, самостоятельно арендующие жилье, - более инициативные и целеустремленные, они учатся рассчитывать исключительно на свои силы. Если же говорить о переселенцах, живущих в общежитиях, то у нас недавно произошел неприятный инцидент. Мы реализовывали программу по предоставлению средств на развитие предпринимательской инициативы и самозанятости, в которой участвовали и переселенцы. Заявку на участие в ней подали пять женщин из этой категории, живущие в одном из херсонских общежитий. Женщины много говорили, как им важно поучаствовать в этой программе, рассказывали о своей тяжелой жизни. По условиям проекта, претенденты на получение финансирования должны были принять участие в тренинге, а потом написать бизнес-планы. Все эти пять женщин были отобраны на тренинг. Но сообщить об этом мы ни одной из них не смогли: по телефонам, которые они указали в анкетах, мы не дозвонились, а сами они на связь и не вышли. Получается так «сильно» эти женщины хотели улучшить свою жизнь».

Социальный работник Херсонского городского гуманитарного центра по работе с вынужденными переселенцами Дмитрий Хлоев считает, что такую проблему, как форма проживания переселенцев, нельзя рассматривать однобоко:

«Переселенцы, которые живут в местах компактного проживания или вообще не оплачивают свое жилье и жилищно-коммунальные услуги, или это обходится им недорого. Потому люди, живущие в общежитиях или модульных городках, имеют возможность откладывать деньги, тратить их на какие-то свои нужды. А денежные проблемы – одни из наиболее острых для переселенцев, многие из которых лишились высокооплачиваемой работы (в угольной промышленности или в металлургии, например), а на новом месте не смогли найти работу с такой же зарплатой. Что касается иждивенческих настроений, наличие которых приписывают переселенцам, живущим в МКП, то, да, есть люди, которые хотят «выжать» из своего статуса вынужденного переселенца все возможные блага. Но, исходя из своего опыта общения с переселенцами, живущими в Херсоне, скажу, что таких людей – не более двадцати процентов. А остальные, конечно, живут с обидой на то, что лишились жилья, работы, перспектив… Но при этом они все же пытаются улучшить условия своей жизни самостоятельно. В общежитиях живут в основном так называемые категорийные семьи: матери-одиночки, многодетные семьи, семьи с детьми-инвалидами… В основном это люди трудоспособного возраста. Часть этих людей не работает из-за необходимости ухаживать за маленькими детьми или за членами семьи, имеющими инвалидность…».

«В идеале, - отметил Дмитрий Хлоев, - должны работать государственные программы по предоставлению жилья, по трудоустройству. Увы, конфликт на востоке страны длится уже третий год, но со стороны государства мы пока не видим никаких действенных шагов для решения проблем вынужденных переселенцев. От государства нет даже программ гуманитарной помощи. Сейчас мы получаем для переселенцев только помощь от Венгерской экуменической службы, от Красного Креста. По большому счету, государство сделало для переселенцев значительно меньше, чем могло бы».

Переселенка из Горловки Елена Дмитренко, живущая сейчас в городе Скадовске Херсонской области и ставшая одним из наиболее известных общественных деятелей в этом городе, считает, что общежития и другие МКП – «тупиковая ветвь» в решении переселенческой проблемы:

«Я общаюсь с переселенцами, живущими и в Скадовске, и в других городах. Заметила такую закономерность: среди переселенцев, занимающих активную гражданскую позицию, большинство – люди, самостоятельно заботящиеся о себе, в частности, арендующие отдельное жилье. Да и наша семья такой вариант, как МКП даже не рассматривала. Сейчас мы живем в арендованном жилье. В планах – обзаведение собственным».  

Итак, вынужденные переселенцы стали в Украине своего рода катализатором, который сделал более чем заметными проблемы, существовавшие и ранее, но благополучно не замечаемые людьми, от которых зависит их решение. Это и колоссальный дефицит так называемого «маневрового» жилья, которое может быть предоставлено на время людям, оказавшимся в сложных ситуациях. А еще – рутинность и неповоротливость в работе многих государственных структур.

Вместе с тем появились и новые проблемы, главная из которых – обеспечение вынужденных переселенцев жильем. И речь идет уже не об общежитиях.

По результатам социологических исследований, 75 % вынужденных переселенцев не намерены возвращаться в Донбасс или в Крым даже если на неконтролируемых сейчас Украиной территориях будет восстановлена юрисдикция нашего государства. Если этот показатель выразить в цифрах, то, по данным Министерства социальной политики Украины, по состоянию на 16 января 2017 года на учете состоит 1 650 410 переселенцев. А 75 % от этого количества – 1 237 807 человек.

И такой результат социсследований ничуть не удивляет. Переселенцы недавно встретили уже третий Новый год в изгнании. Большинство в лучшем случае – в съемном жилье, немало людей – в общежитиях, модульных городках или других местах компактного проживания.

За прошедшее время у людей появились работа, социальные связи: переселенцы обзавелись новыми друзьями, некоторые создали семьи, у кого-то на новом месте жительства родились дети, а кто-то вдали от родины похоронил умерших родственников.

В то же время на родине даже в случае восстановления украинской власти в Донбассе и в Крыму перспективы трудоустройства для вернувшихся туда людей – призрачные. Особенно – в Донбассе, от промышленного потенциала которого остались «рожки да ножки». Прежние социальные связи у многих или полностью, или в значительной степени разрушены: оставшиеся на оккупированной территории родственники, друзья, знакомые, бывшие коллеги в большинстве своем – уже не просто за так называемой линией разграничения, а за «стеной» идеологического, ментального и духовного отчуждения, появившейся в течение этих двух с половиной лет. В такой ситуации даже собственное жилье (у кого оно сохранилось) перестает быть той бесспорной ценностью, какой было еще недавно. Потому часто приходится слышать от переселенцев: «А возвращаться нам некуда и не к кому».

Но осознают ли управленцы государственного уровня то, что в Украине уже практически нет вынужденных переселенцев в том понимании, в каком они были еще даже год назад? В стране есть около 1,2 миллиона человек, которых можно назвать невозвращенцами.

По мнению директора Херсонского городского центра социальных служб Антона Ефанова, длительное пребывание переселенцев «в режиме ожидания» - чрезвычайно опасная тенденция:  

«Есть негативный пример Грузии, где до сих пор существуют целые поселки переселенцев из Абхазии и Южной Осетии, годами сидящих «на чемоданах», ждущих непонятно чего и «выпавших» из социума. Потому модульные городки, общежития хороши на первое время, потом они могут превратиться в «гетто». И даже живущие там вполне социализированные люди, интеллигенция, будут со временем маргинализироваться. Решение проблемы – масштабные государственные программы строительства социального жилья для всех нуждающихся, в том числе – и для переселенцев».

Как рассказал Министр по делам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Вадим Черныш, отвечая на вопрос корреспондента газеты «Вгору», заданный на одной из пресс-конференций, идут переговоры с международными финансовыми организациями о предоставлении Украине возвратной финансовой помощи для льготного кредитования покупки жилья для переселенцев.

«Наши партнеры против предоставления людям жилья бесплатно. Сейчас только идут переговоры, и о конкретике (сроки, суммы…) еще очень рано говорить, - рассказал Вадим Черныш. – Пока только могу сказать, что кредит, возможно, будет предоставляться на таких условиях: первый десять лет люди погашают только тело кредита, а потом – еще и два процента годовых», - сказал министр.

Да, по сравнению с условиями ипотечного кредитования в украинских банках это – почти даром. Но даже на таких действительно сказочных условиях далеко не каждый переселенец сможет стать счастливым обладателем собственного жилья. Ведь речь идет о крупной сумме, возвращать которую придется на протяжении длительного времени.

Впрочем, даже такое решение проблемы пока – из области фантастики. А вынужденные переселенцы продолжают жить «в режиме ожидания».

Только жизнь ли это?    

Проект осуществляется при финансовой поддержке Правительства Канады через Министерство международных дел Канады.