"Я не мог сказать Наде, что, если бы ее убили, это было бы огромным козырем для Украины"- Левко Лукьяненко

Корреспондент Укринформа встретился с ним в Ивано-Франковске, перед запланированной пресс-конференцией и многочисленными встречами с избирателями. Тогда и получила возможность спросить, чем Левко Лукьяненко занимается теперь, каким видит украинский парламент, что вспоминает о работе в стенах Верховной Рады Украины, и какие наставления хотел бы дать легендарной Надежде Савченко, которую еще в январе просил прекратить голодовку.

- Приветствую вас, Лев Григорьевич. В последние дни вы активно занимались предвыборной кампанией на довыборах в одном из округов. Не трудно ли вам в почтенном возрасте участвовать в агитационных турах и не означает ли это, что вы снова собираетесь вернуться в активную политику?

- Я не думаю возвращаться к руководству в политическом деле, потому что уже, действительно, достиг того возраста, когда за это не стоит браться. Но пока мне Господь Бог дает силы, то еще хочу помогать. То есть, реально, от политики я не отошел. Скажу, что веду довольно активную жизнь. Встречаюсь в Киеве со старшеклассниками, студентами. Недавно ездил в зону АТО. Пока есть силы, делаю то, что делал всю свою жизнь.

- То есть, ваше решение больше не баллотироваться в народные депутаты из-за почтенного возраста, которое вы приняли в 2007 году, сдав мандат, остается неизменным?

- В 2007 году я, действительно, не пошел в Верховную Раду, но не из-за старости. Тогда я чувствовал какую-то вину. Сидел среди депутатов, которые принимают антиукраинские законы. А я здесь, в той среде. То, реально, вина за те законы падает и на меня. Я чувствовал, что хочу делать что-то другое, но не могу. Когда готовлюсь к выступлению, не дают слова. Тогда я и решил, что смогу служить Украине не обязательно в стенах Верховной Рады. О том, что я прекратил работу в парламенте, абсолютно не жалею, потому что получил для себя много свободного времени. Немного больше с тех пор стал писать.

- В этом году вы стали лауреатом Шевченковской премии. Эту награду получили за 13-томную книгу «Путь к возрождению», которую писали 27 лет. В одном из интервью вы признались, что материальное вознаграждение этой премии планируете разделить на 3 части. Одну из них направите в зону АТО, другую - для издания следующих произведений. Удается ли реализовать этот замысел?

- Понемногу все-таки удается. Сейчас работаю сразу над двумя книгами и волнуюсь, хватит ли мне на них денег. Одна книга станет дополнением к серии тех воспоминаний, которые входят в этот 13-томник. Там в 5-ти томах я написал труд под общим названием «Со времен неволи». В каждом из 4-х первых томов я описал примерно 30 фигур, которых можно назвать «Золотые сыновья Украины». Они умели воевать, держать автомат в руках, но не могли писать о себе. Я знал их всех и положил себе за обязанность оставить о них память, ибо было бы грехом для государства, если бы их имена канули в неизвестность. Я будто выполнял перед ними свой долг. А теперь готовлю книгу писем политзаключенных. Это будет небольшая работа, около 300 страниц. Возможно, она не станет потребностью для широкого круга читателей. Скорее, для тех, кто хочет изучать историю национального движения. После тех моих 5-ти томов, он сможет подробно прочитать письма многих этих людей. Некоторые из них, например, Игорь Кичак из Коломыи, станут удивительным открытием. Потому что это потрясающий человек, с которым я долгое время переписывался. Много интересного материала найдут те, кто интересуется отношениями Украина-Польша. Есть о Покровском, который 25 лет боролся с империей и дождался самостоятельной Украины. Но какая она, когда радио и телевидение говорят на русском?

- После поездок в зону АТО у вас не возникало желания написать и о молодых сыновьях Украины, которые с оружием сегодня защищают свою страну, ее независимость?

- Я не считаю себя профессиональным писателем. Туда должны ехать журналисты, исследователи. Знакомиться с этими людьми, собирать о них материалы и писать. Это - хроника событий. Вот уже появилось почти полдесятка таких книг об Оранжевой революции. Это - хорошо, потому что они как документы об этих событиях. Я не ставил себе такую задачу. Имел более практическую. Отправлял в зону АТО целыми ящиками книги. Даже перед самым наступлением москалей я отправил в луганскую «Просвіту» три ящика книг. Знаю, что они успели их получить. Потом, в нашем селе брат священника воюет. И мы ежемесячно формируем автомобиль и отправляем его в зону АТО.

- А какие книги вы передаете?

- Малоформатные. Такие, чтобы можно было их спрятать в карман, за халяву. Это - «Исповедь в камере смертников», «Маршал Жуков и украинцы во Второй мировой войне» и «От хохла до украинца». Потом я захотел узнать, имеют ли возможность ребята в зоне боевых действий читать. Не напрасны ли мои старания? Я поехал туда. Удалось посетить военных почти в 10 селах. Там убедился, что возможность читать у наших бойцов есть, но, правда, за книгу берутся не все. Помню, захожу в казарму, военные играют в карты, а я им и говорю: «Ребята, я привез вам нечто лучшее» и даю книги. Читают. Значит, надо передавать (смеется, - авт).

- Лев Григорьевич, знаю, вы в январе писали письмо Надежде Савченко, в котором просили прекратить голодовку. Вот даже записала себе отрывок из него: «Ты больше сделаешь для Украины живая, чем сделает Украине память об этом твоем подвиге». Наблюдаете ли вы сегодня за легендарной Надеждой, которая уже не главная пленница Кремля, а народный депутат? Есть ли сегодня для нее напутствия?

- То, что я написал, было правильным. Впрочем, меня постоянно преследует другая мысль. Нация, которая не хочет посылать своих сыновей на смерть, не будет иметь свободы. То есть, национальная идея является настолько важной, что дороже нее нет. А это означает, что за национальную свободу надо идти, бороться и умирать. Если бы Надежду убили, то это было бы огромным козырем для Украины в борьбе за национальную идею. Но я не мог это сказать молодой девушке и поэтому написал ей такое письмо. С другой стороны, это - абсолютная правда. Возьмите Василия Стуса. Гениальный поэт умер. Его стихи читают. Однако если бы он был жив, сделал бы для Украины больше.

Не знаю, читала ли Надежда мое письмо, как и книгу «Исповедь в камере смертников», которую я ей тоже передавал. Сейчас мне очень нравится ее смелость и прямота. То, что она любит летать, прыгает с парашютом. То есть, это - женщина-воин. Возможно, еще когда-нибудь и встречу Надежду. Поучать ее не хочу, как и то, чтобы стать в ряд ее наставников, которых много. Что она неправильно сделала? Так это то, что выйдя из камеры, сразу включилась в общественную деятельность. Ей надо было остановиться, оглянуться. Если она знает военный устав, то должна была выйти, а потом заняться разведкой, чтобы оценить обстановку и потом решить, что делать. А она сразу бросилась заявлять. В результате, она говорит абсолютно политически незрелые вещи. Она умная женщина и способна учиться. Жаль, что без этого обучения Надежда взялась за заявления. Мир прислушивается к ней, а она говорит пока «зеленые» вещи. Умные люди все понимают. Но, бесспорно, это то, чего ей не стоило пока делать.

- В вашей политической жизни была еще одна знаковая женщина. Имею в виду Юлию Тимошенко. Ведь вы два созыва подряд проходили в Верховную Раду в списках «Блока Юлии Тимошенко». Общаетесь с лидером «Батьківщини» сегодня?

- Да, я был в Блоке Тимошенко. Но, тогда я возглавлял «Украинскую республиканскую партию». Теперь с Юлией Владимировной мы не общаемся, потому что нет потребности. Кстати, когда Республиканская партия была в БЮТ, то 90% законопроектов мы голосовали вместе. Впрочем, УРП была автономной, и были темы, на которых мы с БЮТ стояли на совершенно разных позициях. Например, мы предлагали отметить на государственном уровне годовщину со дня рождения Уласа Самчука (украинский писатель, журналист, член правительства УНР - авт.). Тогда партия Тимошенко не проголосовала, потому Самчук написал роман «Мария», в котором прямо обвинял Россию в геноциде украинской нации, а им это не нравилось. В блоке было тогда шесть партий, а в Верховной Раде - три. В парламенте еще была Социал-демократическая партия Онопенко. И все эти три силы имели свое лицо и действовали по-своему. Я всегда знал, что буду служить Украине, независимо от того, где я нахожусь. А есть люди другого склада, которые не могут делать что-то другое, кроме того, как в Верховной Раде давить кнопки.

- А с кем из политиков вы сегодня общаетесь, с кем дружите, а кому, возможно, и не подали бы руки?

- Я не расширяю сферу своих отношений. Мне это не нужно. Знаю, что у человека время очень ограничено, поскольку он вышел из земли, должен пройти свой путь на ней и снова вернуться туда, под землю. Поэтому я очень ценю свое время, не трачу его на пустые разговоры. Помню, что в 2007 году я был очень активным из тех, кто требовал от Президента Ющенко распустить Верховную Раду. Тогда, действительно, сложилась очень опасная ситуация. Партия регионов начала скупать демократов. Когда они покупали по 2-3 депутата, то еще не так было страшно. Но когда они купили больше десятка, оставив всего 11 избранников, холодный пот облил мне спину. Я понял, что Путин будет готов заплатить не по 5 миллионов долларов, а по миллиарду, потому что это началась покупка Украины, и он готов за этот объект заплатить сполна. Тогда Ющенко не хотел распускать парламент, и мы решили это сделать сами. Поэтому и подали заявления о сложении своих полномочий, собрав более 150 подписей и поставив Ющенко перед фактом, что Верховной Рады больше нет. После того я уже не шел в парламент.

- А с Ющенко после этого вы еще встречались?

- Да. В 2005-м он присвоил мне звание Героя Украины. А в 2007 году я еще раз с ним таки встретился. Тогда я возглавлял президентскую комиссию по помилованию и хотел с ним обсудить ее политику. Он отказался меня принять. Тогда я написал заявление, что, ввиду отсутствия возможности обсудить с ним вопрос, не считаю возможным продолжать свою работу. После этого меня попросили забрать это заявление, и Президент Ющенко меня таки принял. Знаете, когда я его встретил, то увидел совсем другого человека. Вместо глаз у него были черные дыры. В них не было больше ни души, ни понимания. Такие глаза могут быть у человека, совершившего как минимум моральное преступление. Я увидел черные дыры.

- А каким видите нынешний парламент?

- Парламент, который мы теперь имеем, является первым, в котором за 25 лет демократов больше половины. Создано вроде бы патриотическое большинство. Во-первых, там нет коммунистов, что способствовало улучшению его состава, потому что коммунисты никогда не признавали нашу государственность. Мы носили флаг желто-голубой, а они - флаг колонии, советский. Это была открытая пятая колонна России. Теперь в парламент пришли молодые люди. Что с ними случилось? Они показали, что малокультурны, не имеют достаточных знаний. И хвастаться снова нечем. Потому что парламент должен быть образцом высшей национальной элиты, но не стал таким. Теперь мы знаем, что они поддались влиянию. Их купили олигархи, и они обязались голосовать за те законопроекты, которые интересны олигархам. Поэтому задача нации – думать, как улучшить высший законодательный орган Украины.

Необходимо, чтобы наш парламент на 80% состоял из украинцев, а остальные 20% - отданы национальным меньшинствам. Задача каждого избирателя - взяв бюллетень, выделить украинцев. А затем среди них найти кандидата с лучшим образованием, опытом, посмотреть на его работу, не на обещания. Демократическим способом парламент надо сделать украинским, а тогда надеяться, что начнется возрождение Украины. Если нас, украинцев там меньшинство, только третья часть, то как мы можем к власти предъявлять претензии?

- Чем вы занимаетесь сегодня в паузах между политической агитацией, как отдыхаете?

- Действительно, хотел бы восстановить «Республиканскую партию», ее влиятельность. Кроме этого, я часто езжу к студентам и старшеклассникам, 9-10 класс. Это - чрезвычайно хорошая аудитория, умная, патриотичная. И мне хочется дать им больше знаний о нашей истории. Ведь есть люди разные. Один - любит Украину, другой - нет. Один ходит по этой земле, зная, что ее топтали наши прадеды, а другой - как по плоскости, на которой можно твердо стоять. Если бы увеличилось количество тех, кто любит Украину! Потому что им сердце и разум подскажет, что надо делать в интересах объекта своей любви. Если же человек имеет пустое сердце для Украины, его трудно направить на добро. Я стараюсь встречаться с молодежью, потому что считаю это для себя полезной работой. Раньше я им раздавал много книг. Но потом убедился, когда когда даешь книгу бесплатно, ее не читают. Тогда я начал просить купить книгу, заплатив за нее пятую часть, половину, но - заплатить. Потому что тогда, убежден, ее прочитают.

- Что советуете читать молодежи?

- Советую молодым интересоваться историей, потому что недостаток украинской нации в том, что мы не могли ее изучать. Московская империя заткнула рот украинцам цензурой. И так было на протяжении 200-300 лет. Поэтому у нас нет национального единства. Для того, чтобы нация консолидировалась, необходимо распространение государственнической идеологии, истории. Убежден, нет лучшего способа привить любовь к родному краю, как показать героизм наших предков. Поэтому я работал в Ассоциации исследователей голодоморов в Украине. Их изучение - а голодоморов было три: 21-23 года, 32-33 и 46-47 годы - это познание настоящей истории Украины. Голодоморы организовала Московская империя, и если человек прочитает книгу, как его родные умирали тяжелой смертью, от голода, то обязательно заинтересуется, кто поднял руку на целую нацию, кто загнал 15 миллионов людей в могилу. Человек не может равнодушно относиться к такой трагедии. Это должно настроить его на защиту. Увидев, как его нацию наказала северная соседка, он должен в руках сжать меч, чтобы наказать палача.

- А что вы сейчас читаете?

- Мне очень много дарят стихов. Хотя я уже меньше увлекаюсь поэзией. Больше читаю того, что нужно в работе. Философия, социология, национальная идея, историческая литература, воспоминания легендарных людей. Вот дочитываю про начальника генштаба, генерала Лопату (первый заместитель Министра обороны Украины 1993-1996 г, - авт). Очень люблю о древнейшей истории Украины.