"Повышения ЕСВ ни в коем случае нельзя допустить"

Министр финансов Александр Данилюк рассказал, кого и как затронет повышение минимальной зарплаты, почему необходимо повысить пенсионный возраст и отменить мораторий на продажу земель с/х назначения.

- Как Вы думаете, бюджет будет принят до 1 декабря, как и говорил Гройсман, или все-таки под елочку?

- Я рассчитываю, что он будет принят в начале декабря.

- Почему Вы так уверены?

- Я не уверен, я рассчитываю на это. Со своей стороны мы делаем для этого все возможное Мы вовремя подали бюджет в сентябре к первому чтению. 3 ноября мы вовремя подали бюджет ко второму чтению (при согласовании интервью актуализировали – Ред). В истории нашей страны было всего несколько случаев, когда бюджетная дисциплина соблюдалась так же, как мы ее соблюдаем сейчас.

- В бюджете заложены деньги от так называемой спецконфискации. Но Рада никак не может принять этот закон, а в "Народном фронте" угрожают не дать голоса за бюджет, пока спецконфискацию не примут. Как быть?

- Моя позиция очевидна – закон нужно принимать. И не потому, что есть доход в бюджет. Есть деньги, которые были заработаны преступным путем – и эти деньги нужно вернуть в бюджет. Они не могут находиться в статусе арестованных так долго, они должны быть конфискованы. Конечно, как только эти деньги появятся в бюджете, появятся и желающие их оприходовать. И здесь очень важно понимать один момент: спецконфискация – разовый источник. Деньги были украдены – их конфисковали. Из этих денег можно профинансировать одноразовые расходы. Это могут быть, к примеру, выплаты по задолженности по возмещению НДС. За годы у нас накоплена задолженность по налогу на прибыль, который бизнесу не выплачивали. Но ни в коем случае деньги от спецконфискации не могут идти на зарплаты. Потому что, с одной стороны, это немаленькая сумма – 40 млрд грн. Чисто политически можно отправить эти деньги на повышение зарплат, и мы будем самыми лучшими политиками на земле, а через год у государства не будет денег, чтобы обеспечить тот же уровень зарплат, ведь поступлений от новой спецконфескации уже не будет. Поэтому очень важно этими деньгами правильно распорядиться. Что мы сделали в бюджете следующего года? Мы заложили не 40 млрд грн, а 10,5 млрд грн. Второе: мы их распределили по нескольким статьям. Разделено на несколько статей: оборонка, поддержка АПК, Фонд регионального развития и так далее. Это не все на обронку – ни в коем случае! Если будет задержка с принятием закона, это реально не повлияет на выполнение бюджета – мы перестраховались – это было моей задачей. С учетом горького опыта этого года, когда было запланировано (поступления в бюджет от спецконфискации – Авт.), но не получено, приходилось перебрасывать деньги, чтобы финансировать оборонку. Мы не можем себе этого позволить еще раз.. Также сейчас мы более уверены в поступлениях от спецконфискации – соответствующий закон качественнее.

- Спецконфискацию критично принять до третьего чтения по бюджету, иначе даже эти 10,5 млрд грн пролетают. Или можно принять закон и в следующем году и потом просто внести изменения в бюджет?

- Можно. Они и так заложены условно. По принятию – не критично.

- Техническая миссия МВФ должна была приехать в Украину 26 октября. Но никто так и не приехал. Когда нам ждать гостей?

- Миссия приезжает и, грубо говоря, делает оценку выполнения программы. Это промежуточная миссия, которая смотрит, что было выполнено на данном этапе. Дело в том, что Украина у них не единственная страна. У них свои подходы к графику. Они исходили из того, что бюджет будет подаваться где-то под елочку. Я их прошу приехать раньше. Сначала планировалось 26-е число. Они прикинули, что несколько дней ничего не меняют, поэтому приезжают 3-го числа. Сейчас у нас зафиксировано 3 ноября (миссия прибыла – Ред).

- То есть они должны приехать до принятия бюджета во втором чтении?

- Нам нужно раньше, потому что до второго чтения я бы хотел детально обсудить с ними бюджет.. Главное, чтобы мы приняли решение. Мы можем работать и на расстоянии – это вообще не проблема.

- У МВФ уже были хотя бы предварительные выводы по проекту бюджета?

- Да.

- Какие есть оценки со знаком плюс, какие – со знаком минус?

- В принципе все позитивно. Есть один комментарий – зарплаты госслужащих, судей и правоохранителей. Это их беспокоит. Здесь интересный феномен. С одной стороны, есть закон о госслужбе, который в том числе активно продвигался Еврокомиссией. С другой стороны, есть закон о судебной системе – закон, который одобрен Венецианской комиссией. Это законы, которые приняты в Верховной Раде. Законы нужно выполнять. Это требует значительного финансирования. И на это можно по-разному смотреть. Есть страна, которая сейчас берет кредиты, то есть явно нуждается во внешней финансовой поддержке для того, чтобы экономически оздоровиться. В первую очередь деньги должны идти на какие-то структурные изменения, а не на повышение зарплат. Если, допустим, есть какой-то бизнес, который находится не в очень хорошем состоянии, а он берет кредит, чтобы выплачивать зарплаты повыше. Так он явно прогорит, да и никакой банк на это денег не даст. И по сравнению с другими странами, у нас реально большое повышение (зарплат – Авт.). Но с другой стороны, нужно понимать, в каком состоянии мы находимся. Это наши международные обязательства – реформа судебной системы и госслужбы. И реформа госслужбы, и судебная реформа требуют затрат. Любое изменение персонала на самом деле дорого стоит в первый год. Даже если ты увольняешь человека, ты платишь ему компенсацию. По судьям еще больше компенсации. Эти моменты мы сейчас разъясняем. Это не то, что нам так захотелось – это законы, которые подкреплены еще и международными обязательствами. В конце концов, эти затраты нужно нести, чтобы потом они стали меньше, чтобы судебная система стала более справедливой, а государственная служба – более профессиональной.

- Вероятно, МВФ также будет интересовать повышение минимальной зарплаты с 1 января 2017 до 3200 грн?

- Да, мы проговариваем этот вопрос. Мы все рассчитали. Это решение является сбалансированным и не требует допонительных расходов бюджета и никак не влияет на дефицит или инфляцию. Мы передали МВФ наши расчеты. Думаю, они их подтвердят.

- Объясните, пожалуйста, каких именно слоев населения коснется повышение зарплаты и как это поможет вывести зарплаты из тени?

- Относительно слоев населения, о которых идет речь. В целом мы говорим о нескольких миллионах в частном секторе и практически обо всех, кто работает в государственном секторе, кроме представителей прокуратуры, судов, НАБУ, НАПК и силовых органов. Для этих сфер мы "отвязали" зарплату от минимальной, то есть там повышения не будет. Это позволит повысить зарплату тем, кто сейчас реально получает меньше всего. Конечно, в первую очередь положительный эффект почувствуют те, кто сейчас получает меньше 3200 грн, а это чуть более миллиона человек в государственном секторе и примерно 2,6 млн человек в частном секторе. Что касается детенизации, работать это будет просто: к примеру, человек получает 10 тыс гривен, но формально его зарплата составляет лишь 1,5 тыс грн, а остальную сумму он получает "в конверте" без уплаты каких-либо налогов. Теперь работодателю придется показывать "в белую" большую сумму и платить налоги уже не с 1,5 тыс грн, а с 3,2 тыс грн. Здесь хочу привести яркую цифру для понимания масштаба проблемы: в Украине около 50 тыс предприятий, где руководители официально получают минимальную зарплату. Очевидно, что руководитель предприятия человек не совсем бедный, и он вряд ли реально получает 1450 грн. Это откровенное злоупотребление. Еще один интересный пример: если посмотреть на статистику того, в каких сферах формально зарплаты самые низкие, то это гостиничный, ресторанный и строительный бизнес. Все понимают, что эти сектора одни из самых прибыльных. Таким образом, получается, что те, кто много зарабатывает, платит меньше налогов, которые могли бы пойти на зарплаты учителей, врачей и пенсии. Очевидно, что это несправедливо.

Еще один важный момент – неофициальное трудоустройство в таких сферах, как то же строительство, часто несет много рисков для самих работников. Мы часто слышим о том, как на строительстве из-за несоблюдения застройщиком правил безопасности работники получали травмы. И сколько при этом вы знаете случаев, когда застройщик нес ответственность или хотя бы оплачивал лечение? Что в таких случаях говорят работодатели? Это не наш строитель, он у нас даже не оформлен. Просто мимо проходил. Или еще лучше, что это, вероятно, вор залез на строительство, хотел украсть что-то, так ему и надо. Это абсурд, но человек ничего не докажет. Но если бы он был трудоустроен официально, может и самой травмы бы не произошло, потому что работодатель бы понимал, что ему нести ответственность за последствия, и он бы обеспечил нормальные условия труда и безопасность.

Важно также понимать общую картину: теневая экономика замедляет развитие и создает неравные условия для бизнеса. Как честный бизнес, который платит налоги, может конкурировать с предприятием, которое "оптимизирует" и на выходе предлагает более низкую цену потребителю? Это негативно влияет на инвестиции. А инвестиции – это новые рабочие места и развитие экономики. Поэтому наши мероприятия направлены на детенизацию. Без этого мы не построим успешную страну.

- Еще один момент, который наверняка беспокоит МВФ, – это дефицит Пенсионного фонда. По официальным заявлениям, Кабмин вроде бы договорился не повышать пенсионный возраст. В то же время все мы понимаем, что в Украине один из самых низких показателей по возрасту выхода на пенсию. и рано или поздно нам придется его повышать.

- Приедет миссия – будем с ними это обсуждать.

- Вы готовы взять на себя ответственность и повысить пенсионный возраст?

- Мы будем рассматривать разные варианты.

- Какие варианты?

- Расширение самой базы (плательщиков ЕСВ (Единый социальный взнос) – Авт.). Сейчас не все категории платят взносы в Пенсионный фонд. Здесь есть несколько подходов. Я не исключаю повышения пенсионного возраста. У нас вообще один из самых низких пенсионных возрастов в Европе. Во всем мире происходит повышение. Это непопулярно, но это происходит.

- Кроме расширения базы, как еще можно уменьшить дефицит Пенсионного фонда?

- Есть определенные льготы, к примеру, – льготные пенсии. Их нужно отменять. Надо делать систему справедливой. И это очень важно. Если люди понимают, что это справедливо, даже если это не очень популярно, – это нормально воспринимается. Другое дело, когда это жестко несправедливо, как у нас. Тогда недовольны все. Поэтому нужно сделать систему сбалансированной и справедливой. Логика в чем? Если ничего вообще не делать, просто засунуть голову в песок, как страус, и читать мантры, мы не сможем выплачивать пенсии через год-два из-за той политики, которая велась последние двадцать лет.

- Если говорить о ширине налогообложения по ЕСВ, с одной стороны, ставку снизили, но это не дало значительного роста поступлений – зарплаты не вышли из тени. Не рассматриваете вариант повышения ЕСВ?

- Этого ни в коем случае нельзя допустить. Объясню почему. Потому что люди доверяют власти. Государство должно быть максимально ответственным. Если мы пересматриваем свои позиции, особенно в таких вопросах, нет ничего хуже. Бизнес моментально негативно реагирует на это. Это практически то же самое, что и экспроприация. Все рассчитывают на стабильную государственную политику. Кто-то, допустим, построил свой бизнес и сделал расчеты, исходя из сегодняшней модели налогообложения. А мы потом решили все поменять, и человек потерял деньги. Кого ему винить? Сейчас бизнес глобальный, он смотрит и думает: "А зачем я буду сюда вкладывать? Я могу вложить деньги в другой стране, более стабильной". И в Украину просто никто не будет вкладывать деньги. Так что этот вариант не рассматривается.

- Вы правы, нужна последовательная политика государства. Бизнес планирует минимум на несколько лет вперед. Но если вернуться на год назад, если бы тогда Вы были министром финансов, то позволили бы снизить ставку ЕСВ?

- Хороший вопрос, вы меня поймали. Я тогда тоже не стоял в стороне – тоже занимался этой проблематикой как заместитель главы Администрации президента по экономическим вопросам. Я настаивал на улучшении администрирования. То, что мы делаем сейчас, я хотел сделать год назад.

- Не снижая ставку?

- Есть необходимые и достаточные условия. В данной ситуации необходимым условием является улучшение администрирования и борьба с коррупцией в налоговой сфере. Именно это является необходимым бизнесу. Одного снижения ЕСВ недостаточно. Почему? Мы уменьшили ЕСВ, но из-за того, что администрирование не идеальное, эффект маленький. Поэтому я бы сделал и то, и другое. Нельзя опускать ЕСВ без улучшения администрирования. А мы это сделали. На самом деле эффект все равно есть. Но это не тот эффект, который хотелось бы получить. Опять же, ЕСВ – это нагрузка, а администрирование – это справедливость. Самое ужасное в администрировании – это то, что ГФС к разным бизнесам по-разному подходят. Кто-то коррупционно может снизить себе стоимость. Это означает, что кто-то работает "вчистую" и считает это несправедливым, как минимум, а как максимум (и почти всегда это происходит) – он просто неконкурентоспособен. Поэтому начинать нужно с администрирования. Вскоре эту часть мы проголосуем и внедрим. Но и это еще не все. Мы уже задумываемся, как нам дальше улучшать администрирование. Это нормально. Потому что, учитывая, где сейчас есть ГФС и куда им нужно прийти, – там еще работать и работать.

- А что по переговорам с МВФ? Уже есть некая дорожная карта по снижению дефицита Пенсионного Фонда? Есть понимание, что в следующем году или через 2 года мы должны снизить дефицит на 20-30%?

- Нет.

- То есть это только будет обсуждаться?

- Все будет обсуждаться.

- Хорошо, лично у Вас есть понимание, через сколько лет мы сможем выйти на бездефицитный Пенсионный фонд?

- Очень хороший вопрос. Это чистая математика. Есть то, что генерируется солидарной системой и зависит от налогообложения. Это ресурс. С другой стороны, есть оптимум, который бизнес может платить без вреда для собственного развития. Это, грубо говоря, оптимизация базы, с которой берется взнос. Теперь смотрим, на кого она распределяется, какое количество людей сейчас находится на пенсии. Так работает солидарная система. Как и с бюджетом – есть ресурс, есть расходы. У тебя не могут быть расходы больше, чем ресурс. Сколько получается средняя пенсия? Это ресурс разделить на количество. Все. Вот и вся математика. Можно сколько угодно фантазировать о высокой пенсии. Но для этого необходимо развивать экономику. Это увеличит поступления. Также необходимо убрать льготные категории И сделать систему более справедливой. Нужно, чтобы те люди, которые больше проработали, получали большую пенсию.Так работает математика. Почему в Европе сейчас повышают пенсионный возраст? Потому что из-за демографических изменений люди живут дольше. Если ты гарантируешь им определенный уровень пенсий, у тебя просто не хватает денег (из-за увеличившегося количества пенсионеров – Авт.), и пенсионную систему просто разорвет. Если не гарантируешь им определенный уровень пенсий, он просто падает. То же самое и у нас. Логично, что для того, чтобы получать хорошую пенсию, нужно чуть дольше поработать. В любом случае нам нужно помогать отстраивать экономику в стране. Это же не государство платит пенсию – это люди, которые работают, зарабатывают деньги и платят в Пенсионный Фонд. Государство здесь вообще ни при чем. На самом деле все очень просто: есть экономика – есть пенсии, нет экономики – есть только обещания.

- В Евросоюзе в среднем 3 работающих содержат одного пенсионера.

- А мы впереди планеты всей – один к одному.

- То есть нам не обойтись без повышения пенсионного возраста?

- Да, через какое-то время это нужно будет сделать.

- Совсем недавно Вы говорили, что просто повышения пенсионного возраста недостаточно. Нужна качественно новая модель пенсионной системы.

- Модель важна очень: кто имеет право на пенсию, сколько ты должен проработать, чтобы иметь право на пенсию. Все должны понимать правила. Когда есть правила, ты можешь соглашаться с ними, не соглашаться, но ты их понимаешь, ты можешь прогнозировать и считать их справедливыми или несправедливыми. А когда у нас сборная солянка, много людей между собой общаются, все недовольны, все готовы бороться с любыми изменениями – это хаос.

- Почему я спрашиваю о модели? Потому что о рынке земли тоже много говорят, но никто даже не начинал разрабатывать этот пакет законов.

- Не совсем. Есть законопроект (разработал МинАПК – Авт.).

- Но мы же его не видим и не можем пощупать. Можно говорить о проблемах солидарной пенсионной системы, можно говорить, что нужна накопительная система. Но все это слова. Когда будет закон?

- Да, у людей должна быть какая-то ясность и понимание. Сейчас этого нет. У меня нет для вас готового рецепта. У меня сейчас есть много всего на столе: бюджет, антикоррупционный законопроект налоговых изменений, реформа ГФС и таможни – куча всего. Мы сейчас говорим, что с пенсионной системой нужно разбираться, нужно анализировать, что мы будем делать. Да, нужно будет это людям рассказать. Но опять же, доверие – это не только схема. Есть еще и доверие к власти, которое показывает определенные результаты. Потому что обещать можно что угодно. По пенсионной реформе правительство будет плотно взаимодействовать с Мировым банком. Реально – это источник самого лучшего опыта. Они видят, что происходит во всем мире. Они понимают, что работает, что не работает, как, другие параметры трогать, чтобы минимизировать негативные последствия и усилить позитивный эффект. Мы также будем просить консультации у того же МВФ. Но Мировой банк – это самая сильная экспертиза.

- Кстати, Вы согласны с тем, что последний транш МВФ мы получили с натяжкой и только благодаря какому-то политическому давлению? Об этом многие СМИ писали…

- Ну, если Вы так отзываетесь о моем политическом давлении (смеется – Ред.). Многие писали, что мы не сможем возобновить программу с МВФ. Но я с самого начала был уверен в позитивном результате. Потому что я знаю, как работать с МВФ. Рецепт прост: меньше скепсиса, больше инициативы и двигаться только вперед.

- Хорошо, когда мы получим следующий транш? И, кстати, какую сумму? Ведь в последний раз мы получили $1 млрд – часть от $1,7 млрд. Получается в следующий раз получим $0,7 млрд?

- А сколько вам нужно (смеется – Ред.)? Мы рассчитываем на $1,3 млрд. Но сумма может измениться – у нас же нет прямо острой необходимости в деньгах. Честно, у нас была возможность получить эти деньги путем выхода на рынки. Но принципиально было именно возобновить взаимодействиес МВФ и успешно реализовать нашу программу. Вы обращаете внимание на то, что в программе.Также внешние инвесторы и наши западные партнеры оценивают прогресс наших реформ именно таким образом. Решение МВФ – это, в первую очередь, признание мировым сообществом успеха наших реформ, и это лучший сигнал для инвесторов. А ивестиции – это основа для роста нашей экономики.

- Вы сказали интересную фразу, мол, если захотим вписать какой-то маяк в Меморандум МВФ, мы это сделаем. Просто многие депутаты рассказывали, что на этапе выполнения требований ЕС на пути к безвизу они нарочно вписывали принятие некоторых законов в требования ЕС, так как знали, что сознательно депутатский корпус никогда на это не пойдет. Так было с пакетом антикоррупционных законов, так было и с реформой ГПУ. То есть Вы делаете так же?

- У меня немного другой подход – не запугивать коллег и депутатов требованиями МВФ. Не указывать на пункт "36-а" или "39-б" Меморандума. На самом деле, если мы не можем внутри страны объяснить, что это необходимо, то никакой МВФ в этом не поможет. Уже 2 года нашей программе (сотрудничества с МВФ – Авт.) – и так это (угрозами принять законы во имя сотрудничества с МВФ – Авт.) уже не работает. Вначале работало, сейчас не работает. Сейчас у многих даже возникает обратная реакция. Говорят: "Я что, не знаю, что это есть в МВФ? Как ты собираешься это делать? Почему это важно?". Должна быть определенная ответственность внутри. С каждой новой миссией мы усовершенствуем программу и фиксируем основные параметры. Это история развития и реформирования страны.

- На последнем Нацсовете реформ заявили, что согласовали введение налога на выведенный капитал.

- Налог на выведенный капитал мы планируем отрабатывать в последующие несколько месяцев – до полугода, скорее всего, чтобы посмотреть, отработать все механизмы, четко его прописать, эффективно оцифровать бюджет. Понятно, что нужен определенный переходной этап. Когда мы только начинали работать, я не перечеркивал идею. Я говорил: "Ребята, давайте оценим, что это такое, что необходимо для того, чтобы это заработало". В случае введения в 2017 году от этого могла быть достаточно круглая сумма потерь – 38 млрд грн. При этом не исключены определенные позитивы через какое-то время. Поэтому мы еще оцениваем эту возможность, и будем готовиться к внедрению с 2018 года, если все сойдется. Очень важно, как будет работать ГФС. Вводить налог на нераспределенную прибыль с нереформированной ГФС нельзя. Там очень увеличивается субъективный фактор при принятии решений сотрудниками ГФС. Очень многое зависит от эффективного применения механизма трансфертного ценообразования. Пока этот функционал не развит, это просто не заработает. Поэтому в следующие несколько месяцев мы будем не только прописывать закон, а еще и ГФС подтягивать для того, чтобы служба эту модель могла администрировать

- А как обстоят дела с нулевой декларацией? Нина Южанина "носится" с этой идеей…

- Я больше склоняюсь к тому, что она (нулевая декларация – Авт.) должна быть. Опять же, есть два разных подхода. Мне кажется, что нужно дать шанс, чтобы все-таки подвести черту. Но я человек достаточно въедливый. Я посмотрел на опыт других стран. Некоторые страны провели по несколько амнистий, и они были безрезультатными. Почему? Потому что ты должен понимать: тебе дали шанс, если ты им не воспользуешься, то у тебя реально будут серьезные проблемы. Для того чтобы это все заработало, должны быть непрямые методы оценивания доходов и расходов. А это очень непопулярно на самом деле. А еще налоговая должна быть сильной аналитически для того, чтобы эту функцию выполнять. Если она не будет сильной, неспособной (это то, что происходило в других странах), никто не "отбеляется", да и все. Этого не происходит.

- То есть никакого дедлайна по поводу внедрения "нулевой декларации" нет?

- Пока нет.

- Вы говорили, что будут переговоры по закрытию юрисдикции в Голландии, Австрии и Люксембурге. Что там?

- Люксембург мы подписали несколько недель назад. Кипр тоже. А дальше – сейчас идут переговоры, разные стадии подготовки. Это же международные переговоры. Австрия, Голландия, Британия – идут переговоры.

- Что у нас с финансовыми расследованиями?

- Ликвидируем налоговую полицию. Нужно создавать другой орган. Законопроект сейчас находится в Кабмине. Я надеюсь, что в ближайшее время уже получим окончательное согласование. Просто об этом столько говорили, что сейчас уже надо ставить точку.

- То есть до конца года его уже должны запустить?

- Я надеюсь, что раньше. Я бы хотел до конца года уже начать создавать службу.

- А бюджет под эту организацию?

- Поверьте мне, если это правильно делать, для этого не нужны дополнительные средства. Сейчас в этой сфере работает около 15 тыс человек.

- Именно в налоговой полиции?

- Нет. В целом. Сфера экономических преступлений против государства – 15 тыс человек. А мы видим эту структуру в районе 2,5 тыс. человек. Возникает вопрос: нужно ли находить деньги в бюджете или можно сэкономить?

- А кого Вы хотите объединить там?

- ОБЭП, СБУ по экономическим преступлениям и налоговая полиция.

- До конца года?

- Я хотел бы раньше это сделать. У нас сейчас пошла определенная задержка – слишком долго согласовывается законопроект. Надеюсь, скоро мы его примем.

- Вы думаете, Рада так быстро все проголосует?

- Я надеюсь на это. Если уж так говорить, то это в меморандуме МВФ. (смеется – Ред.)

- А что с рынком земли?

- Это тоже в меморандуме МВФ. (смеется – Ред.)

- Законопроекты нарабатываются?

- Есть законопроект, подготовленный Министерством аграрной политики. Он сейчас разослан. Я его еще не видел. Я слишком внимательно отношусь к этой теме для того, чтобы комментировать, не читая. Я бы хотел сначала прочитать, потому что я этой тематикой занимаюсь очень много лет. Когда я был советником по экономике у премьер-министра Еханурова в 2005 году, еще тогда этот вопрос меня злил невероятно, потому что он просто не укладывался ни в какие логические рамки. Я бы очень хотел, чтобы это дело сдвинули с мертвой точки – агросфера для нас стратегически важна. И искусственно ограничивать развитие отрасли для того, чтобы удовлетворять некоторых людей, нельзя. Мы должны развивать нашу экономику. Мы ищем возможности, где бы найти деньги, а здесь – вот, пожалуйста, ресурс. Например, должна быть возможность сдавать землю в залог под кредиты. Больше селян тогда смогут привлекать кредиты на развитие. Так работает экономика.

- А Ваша позиция по владельцам земли – это должны быть резиденты, нерезиденты?

- Моя позиция – чем меньше ограничений, тем лучше. Самое главное, чтобы рынок заработал, чтобы люди получали справедливую цену за свою землю, если они ее хотят продать или сдать в аренду.

- МВФ ставит дедлайны по отмене моратория и запуске рынка земли?

- Это вопрос не столько МВФ, сколько развития нашей экономики. С МВФ у нас прописано, что должен быть принят закон, который определяет модель. Нужно ответить на вопрос, какая будет модель. Нужно определиться. О модели рынка земли закон должен был быть принят в этом году. А когда мы снимаем мораторий – это отдельный вопрос. И это вопрос к парламенту. Я считаю, чем раньше, тем лучше... У меня может быть своя точка зрения, как у министра финансов

- И какая Ваша точка зрения?

- Чем раньше, тем лучше. Потому что сейчас нарушаются фундаментальные права людей – права собственности. Поясняю на пальцах. Люди купили или получили землю много лет назад…

- И умерли – много так называемых "мертвых душ"…

- Они приобрели землю. Земля в частной собственности. Вроде бы все хорошо – happy end или happy start. А потом появился парламент, кому-то стукнуло в голову: "А давайте мы запретим людям продавать землю?" Это бред. Защищая тебя, у тебя же отняли фундаментальное право. Ты не можешь с этой землей ничего сделать. "Мы тебя защищаем". Это то же самое, что у человека есть машина, а ты его защищаешь – и запрещаешь продавать автомобиль. Логику можно придумать какую угодно. "Мало ли, вот ты продашь, а кто-то неправильно оформит, где-то нарушит правила дорожного движения, а тебе придет штраф". Можно выдумывать любую логику. Когда не хочешь что-то сделать, можно так изощряться… Вот у нас и изощряются последние 15 лет, если не больше. Это фундаментальное нарушение прав. К тому же это нарушение экономического потенциала страны. У нас как? Везде, где есть потенциал роста, – красный свет. Агросектор – нет, здесь нельзя ничего трогать! Где у нас еще потенциал роста? Приватизация? "Нет-нет, мы не будем голосовать приватизацию. Нельзя!". Ищем потенциал роста очень успешно. Где? "IT" – тут вам "маски шоу". Может, немножко включим здравый смысл? Что мы должны сделать, чтобы агросектор был нормальным рынком? Как скорее приватизировать государственные предприятия, чтобы туда пришли инвестиции и профессиональные менеджеры, которые беспокоятся о людях, платят им нормальные зарплаты? Нужно ответить на очевидные вопросы, от которых зависит благосостояние граждан. Должна заработать экономика.