Спектакль «Мы, Майдан» нужно ежедневно показывать в ВР, чтобы помнили, для чего они там

Во время представления «Мы, Майдан» практически все зрители сидят с мокрыми глазами, настолько больно все это сегодня вспоминать. Но именно эта боль не позволит прошлому снова вернуться в нашу жизнь, уверены артисты «Колеса». А их художественный руководитель Ирина Клищевская вот уже больше 20 лет прокладывает культурный мостик между Украиной и Европой, напоминая о единстве нашей истории и общности искусства. Об этом режиссер рассказала в интервью «Укринформу».

- Как пришла идея создать такой спектакль о Майдане, используя реальные тексты пользователей Фейсбука?

- В Центре театрального искусства им. Леся Курбаса состоялся проект, в рамках которого был издан сборник пьес "Майдан. До и после", помимо этого также проводили читки этих произведений в нескольких городах Украины. Нам, как и многим другим театрам, предложили принять участие в этом проекте. Мы дали согласие. Из всего сборника отобрали сначала несколько пьес. Но больше всех остальных поразил и понравился текст Надежды Симчич.  Это все выглядело очень трогательно, актуально, и я решила, что мы будем ее читать и собирать из этого спектакль. В итоге получился очень хороший проект, который мы сделали очень быстро в конце предыдущего сезона.

- Это первый для вас документальный спектакль?

- Да, мы впервые работали в жанре документального театра. В  спектакле "Мы, Майдан" важную роль играет Слово. Слово как атом, несущий точную информацию. Слово как основа Мироздания. В спектакле работают 8 актеров. Перед ними стояла очень сложная задача. Они должны были сыграть почти 50 ролей. Вернее, озвучить, стать ретрансляторами для почти 50 майдановцев. Жанр вербатима предполагал, что эмоция заложена уже в самой информации, в самом слове.  Для нас такая форма была экспериментальной, но она показала, что живое слово впечатляет иногда гораздо больше, чем художественная интерпретация. Правильное слово очень точно попадает в зрителя.

- В спектакле использовались реальные записи реальных людей. Как они собирались? 

- Драматург Надежда Симчич нам сообщила, что собирала сведения, посты в соцсетях, рассказы друзей прямо во время Революции Достоинства. Их было такое количество, что она просто тонула в этих записях. Автор рыдала над ними (слова были настолько точно эмоциональными, что мы это тоже ощущаем на себе), ей было жалко сокращать и убирать текст,  но нужно было использовать драматургический нож.  Когда она определила для себя темы, то стала собирать тексты, как в единую симфонию. Действие состоит из 4 частей. Конечно, там есть редакторские и стилистические правки, но в целом это реальный островок Майдана. Хронология подана в сжатом, спрессованном виде. Поэтому она так активно действует.

- У вас зрители даже плакали во время спектакля.

- Это действительно так. Плачут не только зрители. Актрисы плачут, не смотря на то, что были репетиции и уже сыграно несколько спектаклей. Я поняла, когда ты читаешь, и сам плачешь, активно сопереживаешь, то это точно работает, и это нужно зрителю. Нам нельзя об этих днях забывать. Мой знакомый хирург, участник Майдана, после просмотра нашего спектакля сказал, что его нужно ежедневно показывать в Верховной Раде, чтобы люди, там заседающие, помнили, для чего они там находятся. 

- Этот спектакль вы планируете показывать на зарубежных гастролях, чтобы донести правду о Майдане для иностранцев?

- В данный конкретный момент мы пока об этом не думали. Хотя в ближайшее время спектакль будет сыгран в дни памяти Революции Достоинства в Арсенале. Целую неделю будут проходить различные мероприятия, в том числе будет показан и наш спектакль "Мы, Майдан".

На представлении побывало уже немало иностранцев. Мы не приглашали их целенаправленно. Многие просто купили билеты в кассе театра. Например, после спектакля, который мы показывали в октябре, получили отзыв от австралийца украинского происхождения. Это было очень трогательно и эмоционально. Кстати, свое впечатление он тоже оставил на Фейсбуке. Его настолько поразил спектакль, что уехав к себе в Австралию, он заказал по интернету сборник пьес, в котором напечатан текст "Мы, Майдан". А сейчас он уже начал переводить пьесу на английский язык. Композитор Юрий Шевченко пришел в театр вместе с известным продюсером из Канады. Практически не зная украинского языка, он все понял. Его тронули те эмоции, которые передавали актеры.

Спектакль как бы "обрастает", обретает все новые и новые характеристики. Мы не ищем целенаправленно партнеров для спектакля. Они приходят сами. После премьеры к постановке захотели присоединится вокалисты Мужской хоровой капеллы имени Ревуцкого. Нам идея пришлась по душе. То, что раньше звучало как фонограмма, на спектакле в Арсенале будет исполнено вживую.

Мы понимаем, что этот спектакль не является коммерческим. Скорее его надо рассматривать как гражданский, социально-активный, политически важный. Мы хотели бы показать его в гастрольном туре по Украине. Но это требует серьезной финансовой поддержки. 

- Ваш небольшой театр практически стал флагманом по использованию в репертуаре европейских пьес. Как возникла такая потребность? Знали, что Украина будет стремиться в Европу?

- Действительно, у нас европейские проекты осуществлялись еще с 1995 года. Хотя мы и в Россию тоже ездили. Играли в  Украинском доме в Москве, и в театре «У Никитских ворот» Марка Розовского. Были и на фестивалях в российской глубинке, но нас тянуло больше в сторону Запада. В США впервые поехали в 1996 году. А один из первых выездов во Францию состоялся благодаря случаю. Режиссер Пьер Жан Валентен в Киеве ставил оперу «Набукко» в Национальной опере. Гуляя по Андреевскому спуску, он зашел в наш театр, и остался на спектакль. Заинтересовался нашим коллективом и пригласил нас на следующий год к себе в Страсбург в творческую лабораторию. Там мы репетировали спектакль "Каспар"  по Петеру Хандке, а на следующий год я пригласила его к нам в театр поставить этот же спектакль уже на нашей сцене. Пьеса очень авангардная. И драматург сам очень эпатажный, интересный человек. Европа уже ставила Хандке, а Украина только узнавала. После этого я поставила его пьесу «Скандал с публикой». Затем был проект с актерами французского "Шапито-Фатрази". Целый месяц мы играли спектакль "Вечорниці" с живой аккордеонной музыкой, которую исполняли французские музыканты, переодетые в украинские костюмы. 

- Что же вам ближе - европейская или российская культура?

- Думаю, наш диапазон должен охватывать все лучшее и там, и там. У нас в репертуаре есть и Тургенев, и Мережко. Мы не держимся стенок одного коридора. Если хорошая пьеса, то мне все равно с какой стороны автор. Этому меня научили еще в институте - во главе угла должен быть талант. Сейчас в Каминном зале нашего театра идут очень необычные современные пьесы. Гете-институт выпустил несколько томов пьес под общим названием «ШАГ». Название образовано от трех стран, где говорят и пишут на немецком - Швейцария, Австрия, Германия. Когда нам предложили поучаствовать в проекте, я прочитала почти все пьесы в сборнике. Больше всех понравился текст Роланда Шиммельпфеннига "Пуш Ап 1-3". Мы провели сначала театрализованную читку. Руководителям проекта наша работа понравилась. И они предложили сделать из этого полноценный спектакль. Помогли нам с оформлением авторских прав. Так в репертуаре появилась первая пьеса одного из лучших немецких драматургов.

- Получается, что иностранцы гораздо щедрее тратятся на нашу культуру, чем мы сами?

- Я бы сказала, что они тратятся на свою культуру. На промоцию своих достижений в мире. Для них важно рассказывать о себе. То, чего, к сожалению, нет у нас. Европейские страны очень гордятся своими достижениями в культуре, поддерживают их всячески, рекламируют, финансируют. Посмотрите сколько различных европейских культурных институций в Украине! Каждая имеет свою уникальную программу промоции культуры своей страны в Украине.  Не исключение и театр, драматургия. Особенно четко прослеживается задача развивать, рекламировать, рассказывать в других странах о современных тенденциях в европейской культуре. Австрия, Германия, Франция, Чехия, Англия - все на сегодняшний день работают в этом направлении. Эти страны часто становятся нашими партнерами в постановках спектаклей.

Например, у нас идут пьесы австрийского драматурга Франца Штефана Грибля. Он себя называет Францобель. Он очень авангардный и сделал весьма нахальную версию «Укрощение строптивой» по Шекспиру, где Катарина и Петручио разговаривают между собой марками машин. Другой спектакль «Золотой дракон» по пьесе Роланда Шиммельпфеннига оказался провидческим. Мы попали в тему беженцев и эмиграции. Это то, что сейчас волнует и Европу, и Украину. У нас есть пьеса Степана Васильченко «Ночь любви», текст написан в 1914 году, но сейчас он  воспринимается прекрасно - очень щемящее, трогательно. Он ее написал в окопах первой мировой войны. И она воспринимается очень современно и по-европейски. Наш Каминный зал получился вообще весь европейский по драматургии. У нас есть и пьесы Йоганна Нестроя. Это одновременно и европейский Чехов, и Станиславский и Немирович-Данченко. Такие знакомства с европейской культурой для нас очень важны. И когда начинаешь делать подобные спектакли, то понимаешь, как у нас много общего и как важны такие культурные связи.

- Вы вернулись из Парижа. Какие контакты удалось завязать?

- Во Франции мы реализовали второй этап проекта «Париж. Монмартр - Киев. Андреевский спуск». Монмартр и Андреевский спуск - улицы очень близкие по духу, по своей городской ментальности. Нет больше улиц с таким точным попаданием по знаковости. Уже были попытки несколько раз их подружить. Олег Скрипка не раз занимался этим. Но до финальной точки дело не дошло.

Поэтому мы начали опять процедуру подписания договора о дружбе между районами. Наши друзья во Франции Вероника и Анатолий Переверзевы, актеры, которые уже много лет живут и работают во Франции, помогли нам в реализации этого проекта. По крайней мере первых двух его этапов. Они работают в небольшом театре на Монмартре, и с интересом приняли предложение приехать и сыграть у нас в театре во время фестиваля «Французская весна».

В посольстве Франции эта идея тоже понравилась. Переверзевы привезли в Киев спектакль очень высокого класса по пьесе Жана Поля Сартра «За закрытой дверью». Успех был такой оглушительный, даже пришлось играть дополнительные спектакли. После этого договорились, что мы приедем с гастролями на Монмартр. На наши спектакли во Франции пришло все украинское посольство в Париже, диаспора, французские актеры и режиссеры. Зал там небольшой, на 60 мест, но по-настоящему театральный.

Мы им привезли спектакль «В Киеве, на Подоле» потому что декорацию к нему легче всего перевезти. Перед показом я сказала, что это привет Франции с киевского Подола. Приходили на спектакль и люди, которые давно получили французское гражданство, но они вспоминали, что раньше жили на Подоле в Киеве. Или предки их тут обитали. В нашем МИДе всем этим очень заинтересовались. Мы предложили Подольскому району и 18 округу Парижа подписать договор о сотрудничестве. Сейчас как раз идет работа в этом направлении. Мы ведь можем делать самые разнообразные фестивали улиц - у нас на Андреевском 2 театра, масса галерей, ресторанов, антикварные магазины, сувенирные лавки. То есть тема фестиваля может быть от художественной до кулинарной.

- И мы сможем здесь увидеть французские театры?

- Конечно! В следующем году мы проведем Международный Киевский фестиваль камерных театров. Хотим привезти сюда один из Французских театров. Кстати, парижские театры удивительно дружественные. Меня поразило, как они поддерживают друг друга. Там  в каждом театре лежат программки других театров. Такой взаимный пиар. У нас ничего подобного не увидишь.

- А что про нас говорят?

- Что мы должны ценить  то, что у нас есть репертуарный театр, потому что там только труппа сложилась, только начали понимать друг друга, и уже нужно расставаться, так как в планах новый спектакль и новый коллектив. Ведь там спектакль идет, пока на него собирается публика, а потом его закрывают. И ищут новый проект.

- А ведь у нас хотят расформировать репертуарный театр и сделать европейскую модель…

- Но форма не должна уничтожить содержание. Это какой-то большевистский наскок. Всегда наша власть поддерживала репертуарный театр, чтобы сохранить его уровень. Польша у себя разрушила эту систему, а теперь начинают по крохам собирать и восстанавливать то, что было.