Школа с видом на поле боя

Вместе с волонтерами Mariano CalaTayud Garcia из Испании, херсонцами Юрием Ткачуком, Юрием Чехуном и переселенцем из Донецка Тимофеем Баланенко «Вгору» побывала в зоне АТО. В городе, на окраине которого уже начинается «серая зона» - в Красногоровке.

Журналисты "Вгору" регулярно ездят в зону АТО и на границу с аннексированным Крымом, чтобы увидеть, какова там ситуация и рассказать о ней правду. Были в освобожденном Славянске, на передовой в Водяном, что под Мариуполем. 

***

Часть вещей, продуктов и медикаментов, которыми доверху был забит микроавтобус, предназначались детям, которые учатся в СОШ №4.  Когда мы уже ехали по Красногоровке, Юрий Ткачук рассказывал, что школа, куда мы везем одежду, обувь, школьные принадлежности, продукты и медикаменты, находится на возвышении, на окраине городка. Сразу за ней начинается «ничейное» поле. Месяц назад, когда волонтеры сюда тоже привозили гуманитарную помощь, там весь день шел бой.

- Сколько мы тут были, постоянно стреляли: то тяжелые минометы, то в перерывах автоматные очереди неслись, - вспоминал Юрий. - Мы сначала заехали к многодетной семье, которая возле школы живет. Мать детей бросила, сбежала и потом объявилась то ли в ДНР, то ли в России с новым мужем. А отец остался тут, с пятью детьми. Мы у них побывали, потом сразу к школе подъехали (она была разбита, ее в этом году только отстроили и открыли), а там как раз звонок на перемену. И детишки – выбегают, как ни в чем не бывало, гоняются друг за другом по двору, хохочут, кто-то кого-то дергает, пищат, к нам подбежали. Хотя в это время за школой, на этом поле, постоянно: бах, бах, бух.  Но, никто даже в ту сторону не смотрит, не обращает внимания. Видеть такое «дико» немного. Ты тут стоишь, взрослый человек - и тебе жутко. А для них – словно трактор где-то там гудит…

Фасад школы и окна восстановили, но на стенах и вывеске так и остались раны от осколков разорвавшегося во дворе снаряда.

Вместе под одной крышей

После освобождения Красногоровки, в 2014-м году, в городе работала только одна школа из пяти, СОШ №5, расположенная в центре города. И вплоть до лета нынешнего года все пять карсногоровских школ, 400 детей, занимались со своими педагогами в том единственном здании.

- Мы в здании своей школы не занимались с 2014 года, - рассказывает директор СОШ №4 Ольга Машутина. -  До 2015 года здесь находились военнослужащие. Сначала недели две-три тут были части ДНР, потом, когда Красногоровку освободили, здесь в течение года находились бойцы ВСУ. Тогда же, в ноябре 2014 года было попадание на территорию, во дворе возле елочек упала мина. Взрывной войной выбило все окна. Так как осадки, снег, дождь, все летело вовнутрь, пострадала мебель, была уничтожена вся материальная база. Из-за того, что вовремя не слили воду в системе отопления, все трубы порвались. И два учебных года - 2015-2016 и 2016-2017 - мы вместе со всеми, в две смены, обучались в здании СОШ №5, в центре города. Конечно, спасибо руководству СОШ №5, что нашли возможность нас приютить и всех разместить, но условия были далеко не подходящие для обучения. В одном классе занимались по три, по четыре класса. Уроки сокращенные были. Плюс постоянные обстрелы. Тяжело было. Мы занимались, даже когда грады летали по центру. Со временем перестали обращать на это внимание. Надеемся, что все будет хорошо. А наш район сейчас почти в безопасности, сюда года полтора уже ничего не залетало и не приземлялось. Мы только слышим бои. И когда в прошлом году набрали 12 первоклашек, их родители решительно отказались заниматься в здании СОШ №5. Сказали, что хотят нормального обучения, здесь, в нашем здании. И, несмотря ни на что, они тут и занимались. А многие старшеклассники добирались в центр города сами. Дорога ужасная, простреливается. И тогда мы решили, во чтобы ни стало, восстановить нашу школу. Хотя все вокруг говорили: «Нет, она работать не будет, это без толку». Говорили еще даже в апреле этого года. Очень сильно здание было разбито. Тут даже окон не было. Но учителя, родители, просто местные жители поверили в нас, поддержали. Хотя мы совершенно не представляли себе, где и как взять стройматериалы, оборудование, мебель,  «тыкались, как слепые котята». Не знали ни о деятельности благотворительных организаций, ни о волонтерах, ни о программах. Нам посоветовали выйти в соцсети и искать там помощь. Теперь у нас очень тесные связи с херсонцами, с киевлянами, с международными фондами. Благодаря этому смогли с первого сентября полностью начать работу в нашем здании. И забрали с собой третью школу. 

Сейчас в здании занимается 82 ученика из двух школ. До 2014 года в СОШ № 4 было 75 учеников, во время боевых действий оставалось чуть более 30 детей, сейчас - ровно 50. В Красногоровской СОШ №3, которая теперь тоже занимается в здании четвертой школы, до войны училось до 160 детей, сейчас - 32 ребенка.

- Наш микрорайон не дает возможности набрать больше детей, - поясняет директор СОШ №3 Нина Юрченко. - Он разбит полностью. Дома разбиты, школа тоже была разбита полностью: не осталось ни единой целой шиферины на крыше, ни одной целой двери и окон. Пытаемся тоже ее восстановить, но исключительно за счет благотворительности, государство ничем не помогает. Считается, что пока ситуация у нас не стабилизируется, нет смысла вкладывать сюда ресурсы. Но мы крышу отремонтировали, 54 окна поменяли, а потом опять было попадание, и теперь опять крышу надо делать и девять окон…

Директор СОШ №3 Нина Юрченко (слева) со своими учениками и  Марио (в центре). И хотя испанский здесь не преподают, дети уже знают много испанских слов, а самым первым было слово  un amigo - друг.

Кроме писем Святому Николаю, красногорские дети подписывают новогодние открытки тем людям, кто весь минувший год старался сделать их жизнь счастливее.

В шести часах езды от Херсона

Единственная красногоровская школа, где в 2014-м году, несмотря ни на что, прозвучал «Первый звонок», была именно СОШ № 3.

- В том году 1 сентября был выходным днем, учебный год начинался со 2 сентября, - вспоминает Нина Юрченко. –  Но у нас учебный год в Красногоровке тогда не начали. А я все равно пришла в абсолютно пустую школу и - дала звонок на урок, сама себе. И знаете, когда потом вышла на улицу, встретила батюшку. Разговорились. Оказалось, он приехал из Днепропетровска, с помощью. Сначала батюшка нам хлеб привозил. Потом подключился Днепропетровский университет, волонтеры. Стали возить тушенку, сгущенку, крупы. Тут неподалеку фермерской хозяйство, его управляющий нам раз в неделю давал картошку, яйца, молоко. Солдаты помогали. Под дверью ящик с продуктами поставят и уходят. Пока меня позовут, что бойцы пришли, пока выскочу – а они уже ушли, только в след спасибо могу сказать. Но и мы им помогали. Был такой момент весной, очень у них с продуктами сложный. Нам об этом передали осторожно, и мы кто картошки, кто петрушки, кто закатки им передавали… Обстрелы страшнейшие были, я дрожала все время, а вид делала, как будто ничего не происходит. Как-то даже сказали: «Хорошо Вам, ничего не боитесь». А я думаю: знали бы вы… Был договор с родителями: они приводят детей и стоят в коридоре, ожидают их. Но мне кажется, что дети приходили не столько учиться, сколько для общения и поесть. Наш Максимка был тогда в подготовительном классе (сейчас уже в третий ходит). Он и сейчас маленького роста, а тогда вообще был маленький.  Учитель говорит мне: три раза за урок отпрашивается. Решила посмотреть, что ребенок в коридоре делает. А он к столовой подходит и нюхает запахи, которые оттуда доносятся. Увидел, что на него смотрю, и спрашивает: «А скоро кормить будут»? И при наших минимальных возможностях, когда ни одна школа не работала, мы кормили абсолютно всех детей, кто с города приходил. Особенно запомнился Женя из первой школы. Он сам приходил. У него папы нет, а у мамы проблемы с алкоголем. Ребенком никто не занимался. Когда мы потом вывозили детей в Никополь, там Женю потом и оставили. И семьям тоже, кто особенно нуждался, старались что-то дать с собой. Один из родителей пришел забивать окна мешковиной и целлофаном с младшим сыном, Денисом. А у мальчишечки такая бледность от худобы! Я ему и говорю: «Вот, премия тебе, за помощь, «мивина». Слушайте, он ту мивину проглотил не жуя. Я ему вторую пачку залила, третью… Дала еще домой десяток пачек. И он такими глазами смотрел на них, даже передать сейчас не могу…

Языковой "барьер" совершенно не мешает Mariano CalaTayud Garcia и Нине Юрченко прекрасно понимать друг друга.

Центр жизни

Буквально за десять километров от Красногоровки ночью горят фонари, светятся витрины магазинов, гремит музыка в барах и ресторанах, ездит транспорт. А тут – тихо и темно, и даже почту сюда не привозят: опасно, дороги простреливаются. До войны многие работали на местном кирпичном заводе либо ездили в Донецк, до которого всего 29 км. Теперь дороги в мегаполис перекрыты, а грады и мины «с той стороны» летят над Красногоровкой, в основном, к заводу. И телевидения украинского здесь тоже нет.

-  Люди растеряны, подавлены, у них нет поддержки, они потеряли связь с родственниками, - рассказывает Ольга Машутина. - Раньше работал Укртелеком, можно было позвонить. Сейчас – нет. Сейчас основная связь только через интернет. Но его у людей нет. У нас с этим даже в школе проблема. Поэтому мы хотим наладить Интернет, чтобы люди хотя бы имели возможность прийти к нам и по тому же скайпу, через соцсети, через сообщение узнавать известия друг о друге, общаться, следить за новостями. И мы хотим жителей нашего микрорайона как-то поддержать, занять, объединить. Ведь большинство осталось без работы, еще полны сил и энергии, но потеряли смысл жизни, не видят, где могут себя реализовать, есть проблемы с алкоголем. И люди с ограниченными физическими возможностями есть, и много одиноких пенсионеров осталось. А школа была всегда центром жизни нашего микрорайона. У нас есть пустующие мастерские. Хотим там организовать для них бесплатные курсы и кружки по интересам. Руководитель художественной школы, например, готова приходить и бесплатно проводить уроки по изобразительному искусству. Учитель информатики согласен бесплатно обучать пользованию компьютером. Учитель музыки – проводить хоровые занятия. Учитель физкультуры – аэробику для наших мамочек, которые сейчас, в основном, только занимаются дома детьми. У нас очень много друзей в Херсоне, там есть народные умельцы, которые тоже могли бы мастер-классы показывать. Может, кто-то из наших жителей нашел бы себе новое занятие. А наши рукодельницы - где реализовать свою продукцию. Например, у нас одна многодетная мама шьет сумки. Может, ее изделия понравятся херсонцам. Хотим еще, чтобы к людям сюда и парикмахер приходил, и психолог с ними здесь работал, и социальный работник. Ведь это тяжело, когда постоянно – в четырех стенах находишься, да и обстановка вокруг не самая спокойная…

А еще, школа мечтает о холодильнике и электроплите, чтобы организовать детям полноценное питание, с первым, вторым и третьим блюдами. Пока же нет оборудования, в школу привозят бутерброды. «Сейчас так обходимся, но это не совсем то, что нужно детям» - говорят педагоги.

${gallery:57faf2718d29b60a498228e46c5397b6}