Известь, кролики и Пасха. Истоки одного ритуала

Каждую весну в Киеве белят стволы деревьев. Белят все без разбора – в парках, скверах и просто на улицах, часто вместе с фонарными столбами, деревянными колышками и вообще всем, что стоит и лежит. И все чаще и чаще белят вместе с бордюрами. Белят аккуратно и чисто, густым богатым слоем – или тяп-ляп, прозрачно и небрежно, с белыми брызгами и разводами вокруг. В любом случае, белят до первого дождя, потому что известка, разведенная водой – она и есть известка, и законы физики неумолимы.

Эта известковая вакханалия в современном городе выглядит довольно дико, превращая урбанистическое пространство в нечто среднее между колхозным садом и советской воинской частью. Особенно по-дурацки выглядят парки и скверы, прежде всего, старые и исторические, вроде Мариинского. На две недели в году они превращаются в инсталляцию «как превратить город в ПГТ». Впрочем, улицы в эту инсталляцию превращаются тоже.

Город белят с маниакальным упорством и совершенно нерациональной энергией, позволяющей предположить за этим актом нечто большее, чем простое бытовое желание «освежить» улицы после зимы. К тому же, как выяснилось, белят незаконно, потому что в соответствии с пунктом 9.1.17 «Правил содержания зеленых насаждений в населенных пунктах Украины», утвержденных приказом №105 Министерства строительства, архитектуры и жилищно-коммунального хозяйства Украины от 10 апреля 2006 года, белить известью декоративные деревья запрещено. О бордюрах, правда, ни слова, но, как показывает практика, бордюры в акте побелки идут в прямой связке с деревьями.

То есть прямой запрет – есть, вот он. И при этом ЖЭКи, которые трепещут от малейшего начальственного окрика – нарушают. Сплошь и рядом. Систематически. Демонстративно. И при этом ведут себя буквально как зомби, очевидно не осознавая свои действия, а подчиняясь некоей внутренней, заложенной в них программе. Примеры? Извольте. В одном из дворов жители стали свидетелями того, как жековская работница пыталась побелить березу. Или вот вам рассказ на «Громадском радио» активистов, пытавшихся запретить в своем дворе побелку – или хотя бы выяснить, от кого исходит распоряжение белить. Активисты не только не смогли найти источник этого распоряжения – то есть совершенно, никак не смогли, никто, ни один спрошенный начальник не командовал белить, но люди пришли и белят.

Более того. Им, активистам, даже невольно удалось довести ситуацию до полного бытового абсурда, стать свидетелями того, как она переходит в чистый ритуал. Работники ЖЭКа, на которых активисты набросились, вообразили, что тем не нравится, что деревья покрывают известкой. И тогда они на следующий день привезли КРАСКУ. И стали красить ею деревья со словами «вы добились своего» (пруф истории).

И тогда я решила спросить людей в Facebook – в чем секрет побелки? Ответы дали совершенно поразительный материал. Если задуматься, ритуалов, особенно публичных, общественных, в нашей жизни не так много – во всяком случае, меньше, чем смыслов и идеологий, которые наваливаются на среднестатистического жителя ХХ-ХХI века за время его жизни. Поэтому удобно старые ритуалы приспосабливать к новым смыслам. Ну, или делать их общими.

Научный материализм

Первыми в коменты пришли материалисты – нормальные, разумные люди с ясными, осмысленными глазами на аватарках. И эти прекрасные, уравновешенные люди дружелюбно и мягко, с едва заметным оттенком снисходительности, чуть назидательно объяснили мне, что известка – это необходимая защита от весенних насекомых-вредителей типа гусениц. Что это необходимая защита от яркого весеннего солнца, от которого кора дерева может даже потрескаться. То есть белить нужно, чтобы зайцы не погрызли бордюры, то есть саженцы.

Стоп. Неожиданно выяснилось, что у материалистов есть несколько равноправных теорий – и каждая явно уходит своими корнями в советский журнал «Садовод-любитель», причем касается исключительно плодовых деревьев в садах, а о бетонных бордюрах вообще ни слова нет. У многих материалистов есть сады или участки на даче, где они каждую весну белят деревья строго в соответствии с их научной теорией. Так поступали их родители, отъявленные материалисты, сторонники метода научного познания мира, и бабушки с дедушками тоже. Каждый второй материалист дал мне ссылку на какой-либо фуфлоресурс в сети, который явно пересказывал того самого уже легендарного «Садовода-любителя».

Тут мне даже не нужно было ничего делать. Внезапно материалисты заметили, что принадлежат к разным лагерям, и начали дискуссию друг с другом. В результате зайчатники сами признали, что зарапортовались насчет поедания грызунами молодых деревьев в центре города, а солнцепоклонники не оставили камня на камне от теории насекомых, но попутно прокололись сами. Выяснилось, что да, солнце действительно может пагубно влиять, но, в основном, на молодые побеги 5-8 лет. Про гусениц, которые гибнут, корчась в мучениях, едва ступив на белое поле, мы уже молчим. Потому что стыдно про такое говорить. Хотя даже я, ни разу не садовод, смутно помню старые советские мультики с таким сюжетом. Общий вывод из всей этой дискуссии можно сделать следующий: нет никаких рациональных причин обмазывать известкой нижний метр стволов вековых дубов и прочих декоративных деревьев.

Декоммунизация деревьев

Однако материалисты среднего возраста оказались лишь первым, верхним слоем осмысления феномена побелки. За ними в дискуссию пришли молодые и дерзкие представители нового поколения, которые борьбу с побелкой называют эффектной фразой «декоммунизация деревьев». Сразу видно, новая школа, вот вам сразу и слоган, и заголовок. Для них совок – одно сплошное зло, и в сортах этого советского «шоколада» разбираться они не намерены. Массовая побелка была ими немедленно и с возмущением опознана как рудимент советского, а если точнее, армейского самодурства и показухи – это когда траву к приезду начальства красили в зеленый цвет.

Спору нет, все так и было. Кто его знает, наверное, и сейчас красят – и уж точно белят бордюры. Собственно, армию и абсурдные армейские традиции молодые и дерзкие и провозгласили ответственными за ежевесенний праздник геометрии. Однако, стоп. С чего бы это вдруг суровые армейские традиции нашли такое понимание у сотрудников ЖЭКов, которые, собственно, и повинны в известковом безумии? Никогда не поверю, что все они отставники и ностальгически насаждают обычаи своей молодости на вверенной им территории. Да вы видели теток, которые красят? А знаете, сколько людей это одобряют?! Все же мы не Северная Корея, не так уж армейские традиции близки нашему сердцу. Явно здесь что-то другое – но что?

Пасхальная побелка

И вдруг, в хоре людей, которые кричали «да отстаньте вы, делом займитесь, это красиво», и все это поверх голов тихо догрызающих друг друга садоводов-любителей, прозвучал спокойный и ясный голос женщины, которая кротко сказала: эта побелка напоминает нам о приближающемся празднике. О Пасхе напоминает.

И внезапно все встало на свои места. Ну, да, как же я раньше-то?! Люди, которые, невзирая на прямой запрет, каждую весну дают распоряжение в своем ЖЭКе – побелить деревья и бордюры; а также люди, которые это делают и белят буквально все, до чего могут достать – без явного бытового смысла, совершенно очевидно выполняя некий ритуал; а также люди, которые горячо защищают эту символическую деятельность – все они, возможно бессознательно, воспринимают это как подготовку к Пасхе. Как известно, к этому празднику всегда старались помыть, привести в порядок жилище, а в селе белили хаты после зимы. А что ж ты тут, в городе, побелишь? Ну, хоть так, все лучше, чем ничего.

И все это милое, родное, с семейными воспоминаниями так отличненько наложилось на советские традиции привести город в порядок к 1 мая, и на «Садовода-любителя», и отставникам нравится…

И вот теперь, так сказать, в пространстве этого осознания, все стало ох как непросто. Потому что вот же они, два мира, прямо как в анекдоте: с одной стороны, культура городская, современная, светская и по определению ровная – в том смысле, что не может какая-то этническая или религиозная группа или группы «захватывать» городское пространство, насаждать неурбанистические традиции, маркировать городскую среду как свою в ущерб другим сообществам. А с другой стороны, это вы на семинаре по урбанистике в Осло расскажите, а у нас, вот, есть такая группа – стихийная, совершенно неорганизованная, довольно пестрая по мотивации, даже не осознающая себя, зато имеющая доступ к известке – группа людей, которая считает, что к Пасхе надо «освежить город». И понимающая это совершенно архаически, по-сельски. И она, эта группа, даже не задумываясь, город присваивает, в ущерб, конечно, городской эстетике, но ее это вообще не волнует, у нее своя эстетика.

И что теперь? Относиться к этому как к фестивалю народных традиций? Или вызывать патрульную полицию и нещадно штрафовать ЖЭКи и каждую несчастную тетку в оранжевой фуфайке и с ведром за пачканье известкой деревьев и бордюров? Или наслаждаться нашим ни на что не похожим хтоническим постсоветским разнообразием? Или дать этим людям что-то, что они могут белить и освежать, оставив в покое деревья в английских парках?

Да и вообще, что делать со всей этой жизненной стихией – какой угодно, только не городской, – которая захлестывает город с каждым годом все больше? Совок держал всех в ежовых рукавицах, сталинские проспекты, спальные районы, мышь не проскочит, ничего без утверждения с начальством. А потом попустило, монстр издох. И люди оказались предоставлены самими себе. И спустя какое-то время они почувствовали, что, никем и никуда не ведомые, оставленные в покое, они могут как-то выразить себя.

И то, что у них получилось – кошмарные лебеди и «солнышки» из шин на городских клумбах, пальмы из пластиковых бутылок вдоль домов, могилки несуществующих умерших детей, украшенные старыми мягкими игрушками во дворах, фотообои с золотыми куполами из плитки, вот это вот все – как к нему относиться? Ну, то есть, с точки зрения, так сказать, научной понятно, как – это яркое свидетельство эстетической травмы, нанесенной нескольким поколениям, фантомы, пребывающие где-то между махровым китчем и ублюдочным арт-брютом с нажимом на сельский наив, причем часто из очень неэкологичных материалов. А с точки зрения социологии?

По крайней мере половина города без ума от лебедей и подъездов, расписанных как сельские хаты, и побелки на бордюрах. На самом деле, это серьезный вызов для урбано-активистов. Потому что если горожане захотят вернуть город себе, им нужно будет, как минимум, предложить людям другую культурную парадигму, а не просто запретить под страхом штрафа белить весной деревья известкой.