Вечный покой и мирское тщеславие

Апрель, дни серые… Памятники кладбища, просторного, уездного, ещё далеко видны сквозь голые деревья, и холодный ветер звенит и звенит фарфоровым венком у подножия дубового креста.

Крест новый, крепкий, тяжелый, гладкий. В него вделан довольно большой, выпуклый фарфоровый медальон, а в медальоне – фотографический портрет гимназистки с радостными, поразительно живыми глазами”. Так начинается рассказ Ивана Бунина “Легкое дыхание”  – о трагической судьбе девушки, необычайно любившей жизнь…

Конечно, не о каждом умершем мог появиться знаменитый рассказ, который бы все читали. Но всякий раз, посещая кладбище и задерживая взгляд на надгробных плитах, надписях, фотографиях, мы невольно проникаемся информацией, которая быстро стирается из памяти, о незнакомых нам живущих когда-то на этой земле людях.

Впрочем, среди ухоженных могил, деревянных крестов, гранитных фигур встречаются и такие скульптурные увертюры, глядя на которые вспоминаешь не только Бунина, но и Гоголя  с Чеховым.

Кого-то поражают масштабные гранитные ваяния с претензией на произведение искусств, кого-то размеры территории под будущий семейный склеп, кого-то впечатляют проникновенные надписи на надгробиях. В любом случае на каждом кладбище – городском или сельском – есть объекты, которые оставляют неизгладимый след в нашей памяти.

Большому человеку – большой памятник

Лет восемь назад мне довелось побывать на одном из кладбищ  небольшого промышленного городка. Кладбище чистое, ухоженное, с центральной аллеей. Именно на этой аллее, утопающей в цветах и с видом на дымящиеся вдали заводские трубы, расположены добротные гранитные и мраморные монументы с коваными цепями и шикарными вазонами. Здесь покоятся первые лица города – директора местного металлургического комбината. Чуть поодаль известные, но менее влиятельные городские деятели. Следовательно, и памятники у них скромнее. Ну а рабочий класс со скромными оградками и бетонными крестами расположен вдали от центральной аллеи – ближе к дымящим   трубам.

Небесный приговор

Помнится, в Киеве на могиле мэтра  футбола Валерия Лобановского, помимо бюста великому тренеру, скульпторы соорудили миниатюру в виде стадиона. Люди, знавшие при жизни Валерия Васильевича, как человека мудрого, сдержанного и скромного, приняли такую лепку за излишний пафос.

Оценить же в полную силу значение слова “пафос”  предлагаю на примере скульптурной композиции на кладбище в небольшом городе металлургов. На устланной мраморной плитой территории из черного гранита возведен зал судебного заседания. Высокое судейское кресло, рядом трибуна с открытой Конституцией. Тут же и крест, и бюст умершего, и скамья – то ли для подсудимых, то ли для посещающих могилу родственников и близких. Разбираться мы не стали, присели на скамью, помянули ушедшего из жизни председателя городского суда из небольшого города металлургов и не удержались – сделали фото на память.  

При каждой возможности я показываю фото впечатлившего меня скульптурного ваяния знакомым с целью удивить. Но однажды мой приятель, вернувшийся из Донецкой области с фоторепортажем с местного кладбища, удивил меня.

Обнимая ангела

Огромный двухметровый монумент, на котором в полный рост высечен плотного телосложения мужчина с мобильным телефоном в руках. Стоит он на фоне “Мерседеса”  с личным номером “Алик”. По бокам памятника колонны, на которых восседают ангелы, заботливо оберегая покой ушедшего из жизни в возрасте 42 лет Алика. Сзади памятника выгравирована еще одна художественная композиция – Богородица, раскинув руки, наклоняется над мчащимся по шоссе авто, за рулем которого, видимо, и находился Алик. Рядом с памятником большой стол. Как сказал моему приятелю сторож кладбища, за этим столом по выходным собирается шумная компания – мужчины на дорогих авто со своими спутницами на лабутенах. Здесь на мангале они жарят шашлыки и поминают Алика.

К слову, панибратство со святыми образами можно наблюдать не только среди авторитетных покойников. Сельское кладбище. Ухоженная могилка с оградкой, где недавно были высажены бордюрные розы и памятник, видимо, поставлен был недавно. На задней стенке гранитной плиты изображен следующий сюжет: мужчина-пчеловод проверяет улей, рядом проселочная дорога, по которой идет ему навстречу Богородица(!?).

Любой каприз...

Как и кому приходят такие вот скульптурные этюды и сюжеты, выгравированные на могильных плитах, есть ли какие-либо правила, которых следует придерживаться при дизайне памятника, я поинтересовалась у гравюрного мастера Татьяны: “Заказчикам порой бывает очень трудно объяснить, что их пожелания в виде “рассказывающей”  о жизни усопшего гравировки на надгробии, могут выглядеть безвкусно, а иногда и вовсе нелепо. Помимо ликов святых, а также свечей, олицетворяющих быстротечность жизни, цветов и птиц, символизирующих добродетель и, соответственно, связь земли и неба, на памятниках желают видеть предметы и символы, связанные с профессией, любимым делом и увлечениями усопших. Случается, что даже места на надгробной плите не хватает для полного воспроизведения заказанной картины. Мы, конечно, стараемся тактично корректировать рисунок, воссоздаем общую картину сначала на бумаге. Затем уже сообща приходим к общему знаменателю” .

Место молитвы

А вот, что относительно расписных надгробий, высоких стел, величественных бюстов и пафосных скульптур на кладбище думает представитель церкви.

– Поражающие взгляд скульптурные конструкции  известны с эпохи Возрождения, но к христианству все это не имеет отношения. Место захоронения – это место молитвы, – объясняет священнослужитель отец Тихон. – Мы, православные, должны жить и умереть по-православному. Самое главное на православной могиле – это, конечно же, крест. Он напоминает о том кресте, который нес усопший на протяжении земной жизни. Лучше всего на надгробном кресте разместить икону Спасителя. А если хочется, чтобы фотография усопшего была на кладбище, то лучше пристроить ее на оградку сбоку. Тогда не будет возникать такой неудобной  ситуации, когда священник на панихиде вынужден чуть ли не молиться на усопшего вместо икон.  Но какой бы памятник не был, надо не забывать, что душам усопших нужны не надгробия и эпитафии, а наши молитвы.

«Прохожий, остановись!..»

А теперь еще об одном немаловажном атрибуте надгробий – эпитафии.  Старая французская пословица гласит: “Если однажды ты почувствуешь себя самым счастливым человеком на свете – сходи на кладбище. А когда почувствуешь себя самым несчастным – сходи туда снова”. Философия эта становится весьма понятной, когда в неуютной кладбищенской тиши начинаешь вчитываться в скорбные строки на холодных мрачных плитах.   Порой надписи на памятнике звучат, как призыв: “Прохожий, остановись!.. Присядь и отдохни на камне у меня…”   Кстати, строки из стихотворения Марины Цветаевой достаточно часто встречаются на надгробных плитах. Куда больше трогают эпитафии собственного сочинения – кричащие, написанные с болью, но читая их, всякий раз испытываешь некую неловкость: “Тише, березы, Листвой не шумите, Сына Сережу вы мне не будите!”  Есть и такие. Эпитафия на одном из одесских кладбищ: “Я вас любил, и вы меня любили, спасибо вам, что вы меня похоронили”. А вот еще отрывок из эпитафии: “Спи спокойно, дорогой муж, кандидат экономических наук”…

Взгляд из «сточной канавы»

“Остановивший солнце – двинувший землю”  – написано на постаменте памятника Николаю Копернику. “Наконец счастлив”  – эту короткую фразу, совсем не относящуюся ни к науке, ни к своим заслугам перед ней, просил поместить на его могиле один из творцов учения об электричестве – Ампер. “Все мы сидим в сточной канаве, но некоторые из нас смотрят на звезды” – цитата, написанная на могиле английского писателя Оскара Уайльда…

Не за горами Поминальное воскресение – день, когда все мы приходим на кладбище навестить близких и родных людей, которых уже нет с нами. В этот день мы терзаемся в сомнениях, какие цветы надо приносить на могилу – живые или искусственные, когда заказать панихиду и куда поставить свечку в храме, чем и как поминать усопших, как облагородить памятник, чтобы “прохожий остановился рядом” ? Хотим, чтобы было все чинно, достойно, по правилам. В потоке суеверий и обрядов мы не осознаем, что самое главное – это не памятник, украшенный цветами, не надгробная надпись, притягивающая прохожих, а память. Память о тех людях, без которых мы остались, но которые остались с нами.