Украинский "левша" Николай Сядристый: "За 60 лет я создал около сотни микроминиатюр"

Накануне своего 80-летия мастер рассказал, как создавал уникальные миниатюры в киевской квартире по ночам. Он сумел не только подковать блоху, но и создать самые маленькие в мире механические часы... в голове у стрекозы.

— Николай Сергеевич, вашими микроминиатюрами восхищается весь мир. Как вам удалось освоить эту необычную технику?

— С юных лет я понял, что нового в искусстве нет. Все было: кубизм, авангардизм, экспрессионизм, соцреализм. И я решил создать свой тонкий и неповторимый мир, заняться микроискусством. Для этого нужно иметь познания и опыт в рисунке, композиции, пластике. Нужно идеально знать свойства материалов. Например, стекло многие считают хрупким, но это не так! Иголкой по нему можно писать — оно пластично. А сталь каленная на макроуровне вязкая, как голландский сыр. Я досконально изучил свойства ювелирных материалов — золота, серебра, платины, а также косточек плодов, рисовых и маковых зернышек, которые я не раз использовал в работах, чтобы зритель легко смог понять реальный масштаб миниатюры.

— Вы занимаетесь этой работой 60 лет, последователи появились?

— Последователи есть. Но они делают разные мелочи: велосипедики, винтовочки, игрушечки... Это не высокое искусство. Люди не понимают, что миниатюра не может быть банальной! Это должно быть нечто интеллектуальное, философское. В каждой своей работе я закладывал глубокий смысл, поэзию, отражая события целой эпохи! Ведь в этом смысл искусства.

— Чтобы создать самый маленький в мире электромотор, меньше макового зернышка в 20 раз, нужны не менее уникальные инструменты. Их вам пришлось делать самому?

— Да. Пинцеты, точильные инструменты, кисти, линзы. Мне в этом помог творческий подход к своему искусству и, конечно же, нестандартное инженерное мышление. Это очень сложная техника. Например, мои самые маленькие в мире механические часы в голове стрекозы (состоит из 130 деталей). Они идут до сих пор, когда я их завожу. Кстати, главный инженер Второго часового завода в Москве, глядя на эти часы, не верил своим глазам.

— Вы владеете такой уникальной техникой, а вот освоить компьютер отказываетесь. Почему?

— Я этого не делаю принципиально. Еще в 70-х годах, когда был в США, там один из американских политиков сказал мне: "Мы не будем с вами воевать, мы просто создадим электронную систему, и весь мир будет покорно сидеть за специальными ящиками и полностью от нас зависеть". Я тогда подумал, что он шутит, а теперь понимаю, как он был прав. Люди уже жить без компьютеров не могут. Я категорически не хочу находиться в плену этих электронных ящиков, хотя мобильным телефоном пользуюсь, и он у меня появился чуть ли не у первого в Киеве. А теперь даже у маленького ребенка есть компьютер, и он сидит в нем целыми днями, забывая, что есть улица, прогулки, реальные игры и бумажные интересные книги.

 — Читал ваше высказывание, что человек и его характер формируется с раннего детства…

— Так и есть. Мое детство прошло в войну И у нас, в селе Колисниковка на Харьковщине, в огороде упал самолет "Бостон". Железа всякого было полно, разруха, война… Но человека формирует именно его детство. У меня было одно раннее утро, когда я вышел к реке и обомлел от окружающей меня красоты природы. Это впечатление осталось во мне навсегда.

— Вы создали самую маленькую в мире скрипку — длиной 3,45 мм, караван верблюдов в ушке иголки и даже ноты полонеза Огинского на лепестке хризантемы размером 5х2 мм. Откуда увлечение миниатюрой?

— Человека впечатляют две вещи: что-то гигантское или что-то крошечное. То, чем я занимаюсь, я бы сказал, называется одухотворением пыли. Это требует безмерного терпения и огромного труда. Каждая микроминиатюра — это сжатые в одну точку сто килограммов интеллектуального и технологического динамита. Но при этом она выглядит легкой, как падающая снежинка…

— Сколько всего миниатюр вы создали?

— С конца 50-х годов я сделал около ста миниатюр. Да, все началось с ножек подкованной блохи. Я взял ее в Институте паразитологии, натуральную. Это было в 1959 году. Но к блохе я отношусь скептически — это банальная работа. Что там было сложного блоху подковать: две ножки и две подковы по три гвоздя в каждой? На одном дыхании... А вот, например, сделать корабль, посвященный памяти писателя Александра Грина, из 337 деталей — вот это была фантастическая работа! Он в 400 раз тоньше человеческого волоска. В этой работе показаны разнообразные методы обработки материала, а также выдержан объемный монтаж, уровень которого недосягаем даже для современных технологий. Эта миниатюра сделана из золота в 1975 году. Думаю, что ее невозможно повторить, даже за миллион долларов.

— А какая из работ вам нравится больше всего?

— Портрет моей матери! Как заверил меня очень известный украинский художник — это самый лучший линейный рисунок за 50 лет в Украине. Я нарисовал 500 эскизов, пока не нашел нужный вариант, а когда сделал, хотел еще добавить цветы на ее платок, этот же художник сказал: "Не тронь! Это будет отвлекать". Оставил. Рисунок хорош сам по себе. Мне также нравится мой арабский сервиз, выполненный из золота на крупице сахара. Ножки у рюмочек выточены резцом невероятной остроты, ведь рюмочка в это время вращалась и была полой. Эта работа уникальна.

— Все свои миниатюры вы делали дома, в рабочем кабинете. А почему?

— Там меня ничто не отвлекало. Ведь все нужно делать в предельно чистой обстановке, где нет пыли. И даже без верхней одежды. Работал в основном по ночам. Даже минимальная вибрация от ходьбы соседа сверху мешает работе. Поэтому ждал, когда весь дом засыпал, и начинал работать. Для этого нужно идеально владеть своим телом, особенно контролировать пульс, чтобы выполнять между ударами сердца движение руки, в которой находится инструмент. За работой я превращался в, так сказать, тибетского монаха, делал все очень медленно, как будто у меня еще впереди целая вечность, но уверенно. Ведь любое сомнение и даже вздох могли повлиять на точность движений. Иногда мне казалось, что это не я, а кто-то другой управляет руками. И так в пределах месяца. Примерно столько времени обычно у меня уходило на создание одной микроминиатюры.

— Ваши работы пользуются неимоверной популярностью во всем мире…

— Я объездил весь мир: США, Канада, Аргентина, Чили, Норвегия, Швеция, Австралия, Индия, Сингапур… Пожалуй, не был только в Гренландии, там живут одни медведи. Они ведь не интересуются миниатюрами (смеется). В Торонто у меня за две недели побывало на выставке 30 тысяч посетителей, а выставку в Мексике пришлось продлить из-за нескончаемого наплыва посетителей. Когда ездил в США, я сделал миниатюру корабля "Санта Мария", на котором Колумб открыл Америку. Эта работа состоит из 256 деталей, а ее длинна — как спичечная головка. На выставке ко мне подошел человек и сказал, что он главный по космонавтике в США. Он спросил, точно ли я являюсь автором или работал огромный коллектив. Я сказал, что все делал сам. Он удивился и сказал: "Для нас это недостижимо". Американец попросил меня расписаться на кресле Армстронга, которое побывало на Луне. И я, стесняясь, расписался, ведь на Луне никогда не бывал.

— Редко кто в советские времена выезжал за рубеж. Вас, наверное, жестко проверяли и контролировали?

— На меня, бывало, очень тайно выходили резиденты из разных разведок. Но я никогда не работал ни в каких спецслужбах. И ни перед кем не отчитывался, а также не выполнял никаких спецзаданий. Всегда говорил то, что думал. За что и не был обласкан советской властью, даже наоборот, по доносам завистников попадал в немилость. Но я умею защищаться и вывел на чистую воду не одного проворовавшегося мерзавца… За рубежом очень часто мою выставку посещали представители украинской диаспоры. Они откровенно говорили о репрессиях, Голодоморе, терроре со стороны советской власти к украинцам. Тогда я начал втайне и тщательно изучать трагическую историю XX века.

После поездки по США я должен был лететь самолетом в Киев, но меня неожиданно сняли с самолета в Москве, и я впервые побывал на Лубянке. Там на втором этаже ко мне подошел мужчина. Познакомились. Оказалось, что советское посольство незаметно снимало копии со всех отзывов, которые писали американцы в книгах отзывов в разных городах США, где была моя выставка. "Таким образом, не затратив ни копейки, мы теперь знаем, что думает Америка. И все благодаря вам", — сказал он мне. И добавил: "Но меня интересует, почему вы говорили сопровождающему вас переводчику, что скоро СССР наступит конец. Когда, по-вашему, это произойдет и как именно?" Я ему откровенно пояснил, что перечитываю колоссальное количество книг, и ничего вечного нет, история повторяется, а коммунизм уже был во времена Платона. И он описан в его книге "Государь". Союз развалится, и это произойдет скоро и совершенно внезапно… Мужчина распорядился отвезти меня на Киевский вокзал. Я тогда сильно перенервничал. Мне выделили шикарное купе, но я не мог там спокойно седеть и быстро ушел в самый крайний вагон поезда, переживая, что меня просто могут убить по дороге и выбросят из вагона. Но видимо, мне повезло...

— После этой встречи в Киеве появился ваш музей?

— Да. Тот мужчина был из внешней и внутренней контрразведки. Он сказал, что готов помочь, поскольку уважает мой талант и сам ненавидит эту власть. И я попросил помочь создать свой музей. Он сделал при мне всего один звонок, а когда я приехал в Киев, меня пригласили в Совмин. Там сказали, что из Москвы пришло указание помочь в создании музея, мол, пишите, что вам нужно. Я написал. 19 разных организаций помогало мне в создании моего музея миниатюр в Киево-Печерской лавре, это заняло больше года. Я тогда очень нервничал, исхудал, перенес одну операцию. Музей торжественно открывали в 1983 году. На открытии присутствовал Качаловский Евгений Викторович, первый зампред Совета Министров Украины.
На протяжении многих лет выставка моих работ, которую в народе называют музеем миниатюры, очень популярна среди туристов. Посетителей много всегда. По данным Tripadvisor, музей занимает первые места среди 300 музеев и памятных мест Киева. Почему? Миниатюры — это новый вид искусства, который исторически и психологически отображает развитие микротехнологии. Все, от кухни до военной разведки, сейчас держится на микротехнологиях. Отсюда и интерес. Собственно говоря, я являюсь художником XXI века, поскольку первым уверенно вышел на эту линию нового развития еще в 1956 году. Музей моих работ в Национальном Киево-Печерском историко-культурном заповеднике является его частью. Он государственный. И ежегодно приносит значительные доходы в бюджет заповедника

— Сколько ваших миниатюр в Киеве?

— Около 20 штук. На выставке в Киево-Печерской лавре вы сможете увидеть портрет-барельеф поэта Тараса Шевченко размером 3х3 мм, вырезанного из терновой косточки, портрет-барельеф космонавта Юрия Гагарина, знаменитую блоху...

— А есть музеи в других странах мира?

— Есть. Мой музей миниатюр в Королевстве Андорра находится в четырехэтажном особняке. Также действует музей в Венгрии, в городе Сентендр. Они также занимают первые места по посещению. Мои работы практически обошли весь мир. Их приходили смотреть даже президенты.

— Николай Сергеевич, что вы думаете о нынешнем этапе истории нашей страны?

— Советская власть, увы, не исчезла, она просто переоделась, и у власти у нас бывшие комсомольцы и дети бывших советских чиновников или старых кагэбистов. Мы сами в этом виноваты, поскольку выбираем их. Наши люди разучились думать! Понять, почему над нами так долго издевались коммунисты, устраивали нам войны и голодоморы. Кстати, тему Голодомора, я поднял первым еще в 90-х годах в Украине. И когда открывали Мемориал памяти жертв Голодоморов, я написал там памятные текстовки.

— Чем вы сейчас занимаетесь?

— Изучаю историю, пишу книги.

— А в чем находите отдушину?

— Я обожаю поэзию. Вообще, поэзия — это мой бронежилет, пишу стихи давно. Вот послушайте: "Изо всего, что в жизни не сбылось. Иль было, словно миг, на этом свете. Останутся лишь вечный купол звезд. И дующий в лицо влюбленным ветер".