"Удивляет, насколько медленно идут реформы в Украине" - Роман Шеремета

Что такое экспериментальная экономика, когда она появится в Украине, как стоит платить стипендии украинским студентам и каков реальный курс украинской гривны, профессор Роман Шеремета рассказал корреспонденту Укринформа в Ивано-Франковске, куда его пригласили читать лекции для преподавателей и студентов ПНУ.

– Поздравляю, пан Роман. С удовольствием слушала вашу лекцию о современных методах экономических исследований. Думаю, молодым людям интересно было бы услышать, как вы оказались в США. Это была ваша цель, случайность или визит по приглашению?

– Никто меня никуда не приглашал. В Америке такого нет. В свое время после окончания ПНУ и Университета нефти и газа, я отправился в Киево-Могилянскую академию. Там я год учился на магистерской программе. Именно там открыл для себя ту экономику, которую преподают в западных университетах, и понял, что это – действительно мое. У меня математический склад ума. Еще в школе я выигрывал олимпиады по математике, занимался шахматами. Впрочем, я люблю социальный срез науки, а математика и социальный аспект лучше всего сочетаются в современной экономике. Решил этим заниматься в жизни. Меня ждала докторантура, программы которой тогда были только в США. Я сдал все необходимые тесты, отослал перевод диплома и на конкурсной основе поступил в один из элитных университетов Америки. Тогда там на 10 мест претендовало почти 600 человек. Мне повезло. Никаких связей или договоренностей там не может быть.

– Сегодня в Украине началась острая дискуссия относительно стипендий. Вы преподаете в США. Как там платят стипендии в университетах?

– Американские студенты таких стипендий, как в Украине, не получают. И вообще, в мировых университетах такой практики нет. Стипендия – это стимул, это то, за что надо бороться, завоевывать. Если у тебя есть рейтинг, ты хорошо учишься и имеешь потребность в этом, то можешь «представиться» на стипендию, заявить об этом. Впрочем, если доход твоих родителей составляет, например, 200 тысяч долларов в год, тебе будет трудно получить эту стипендию, даже если ты хорошо учишься. Университет учтет все, когда будет рассматривать твою заявку. Втом числе – и социальный статус.

В Украине студент часто приходит в университет для того, чтобы получить диплом, а в Америке – чтобы научиться. Когда я в США отменяю свою лекцию, студенты даже могут на меня пожаловаться. Ведь они платят за это деньги, а следовательно, хотят получить эти знания.

Докторантура в США бесплатная. Почему? Потому что когда я туда вступаю, я должен работать, проводить исследовательскую работу. Кроме этого, я преподаю в классах и этим уже приношу доход университета. К примеру, студент в моем классе платит за обучение около двух тысяч долларов. Если я преподаю для 50 студентов, то это означает, что университету я приношу доход в 100 тысяч долларов. Впрочем, мне этих денег не платят, а только стипендию, ориентировочно – 15 тысяч долларов, чтобы покрыть мои расходы на проживание в США. Вот такая там философия оплаты обучения.

– На своей лекции вы заметили, что успех США в том, что любой толчок прогрессу там дает образование, а один год обучения – это гарантированно плюс 4 тысячи долларов к зарплате. В Украине тоже много вузов, однако диплом об образовании не всегда становится гарантом трудоустройства и высокой зарплаты. Что, по вашему мнению, не учитывает система высшего образования в Украине?

– В американских университетах учат, как генерировать идею. Там ценят человека, который способен создать новую идею, новый бизнес, новую методологию, патент или начать доселе неизвестную исследовательскую работу. Образование – это общее понятие. В нем главное – умение мыслить. Украинские студенты часто признаются, что, идя после окончания вузов на работу, вынуждены учить все с нуля. Убежден, задача университета – дать студенту не практические навыки, а научить его думать.

Проблема системы высшего образования в Украине еще и в избыточном количестве вузов. На 1 миллион человек приходится более 6 университетов, тогда как в Великобритании этот показатель составляет 2,4. А там работает модель высшего образования, к которой мы стремимся. Следовательно, необходимо урезать количество университетов. В Украине появилось много частных вузов. Вроде как в Америке. Но там университеты не работают на прибыль, на фонд развития. В Гарварде, если есть прибыль, то ее направляют на развитие университета – и ни в коем случае не для наполнения чьего-либо кармана. Там все получают только зарплаты, тогда как в украинских частных вузах – прибыль. Отсюда и мотивация – дать дипломы максимально возможному количеству студентов. Убежден, в Украине слишком много университетов. Нам надо сосредоточить внимание не на их количестве, а на качестве образования. Поэтому я предлагал создать в Украине университет, подобный Гарвардскому, чтобы показать пример такого образования здесь.

– А что уже сейчас стоит позаимствовать украинской системе образования из университетов США?

– На своих лекциях я говорю о несколькиих принципах, первый из которых – принцип оценки и обратной связи. Это означает, что студенты тоже должны оценивать работу преподавателей. Объективно и анонимно. Тогда мы сможем выявить взяточников, прогульщиков. Тогда появятся и средства воздействия на преподавателей, и стимулы для работы. Второе. Университеты должны работать на конкурентной основе. Стипендии студенты должны зарабатывать, а не просто требовать. За стипендию студенты должны соревноваться. Бюджет не надо уменьшать. Но стипендия должна стать стимулом для обучения. Так же и для преподавательского состава. При определении зарплаты должны быть учтены рейтинг среди студентов, количество научных публикаций. Когда такие элементарные принципы мы сможем внедрить в систему высшего образования Украины, тогда можно ожидать положительные изменения.

УКРАИНЕ НУЖНА ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА, А НЕ «СТРЕЛЬБА ВСЛЕПУЮ»

– Вас приглашали в Украину как лучшего украинского экономиста?

– Да, приглашали, и я готов помогать. Сейчас украинские университеты проявляют интерес, потому что стремятся перенять элементы западного образования. На эти предложения я соглашаюсь. Приезжаю на две недели, могу провести интенсивный курс лекций по теории игр, ведению переговоров. Согласиться на переезд сюда для преподавательской работы я не могу, ибо экспериментальной экономики, по которой я специализируюсь, в Украине просто не существует. Первую экспериментальную лабораторию мы будем сейчас создавать в Харьковском национальном университете.

– А в чем особенность экспериментальной экономики?

– Это – метод исследования экономических факторов, процессов. К примеру, мы стремимся в Украине к экономическим реформам. Правительство предлагает изменения, чиновники озвучивают много теорий об их преимуществах. Что делают экономисты? Могут проанализировать, как эти реформы работали в других странах. А еще могут провести мини-эксперименты. К примеру, в Ивано-Франковске хотят продавать землю на аукционах. Я могу предложить 10 различных аукционов. Который будет лучше, мы не знаем. Поэтому перед их внедрением я проведу несколько экспериментов, чтобы найти правильный. Результаты дадут мне не теоретический или эмпирический ответ о преимуществах этих аукционов, а реальную модель лучшего из них именно для Ивано-Франковска. В Америке таким образом происходят реформы и принимаются решения. Facebook, Google и другие компании постоянно экспериментируют, исследуют, что-то меняют и смотрят, как это работает, как на это реагируют люди. Вы можете даже не осознавать того, что участвуете в глобальных экспериментах.

– Сегодня украинцы наблюдают, как друг за другом падают банки, обесценивается национальная валюта. Как вы оцениваете экономику Украины? Может, это тоже чьи-то эксперименты?

– Эксперимент – это контролируемый процесс, а не «авоська», вроде «а может, что-то из этого выйдет». Это не стрельба в цель с закрытыми глазами. Да, в Украине зачастую принимают решения без экономических исследований. Экономическая ситуация здесь – сложный вопрос, поскольку чувствуется большое влияние многих факторов. Имеем присутствие агрессора, ментальность людей.

Есть проблема и в том, что гривня в Украине очень обесценена. Думаю, правильный курс должен быть на уровне 13–14 гривен за доллар. Завышенный курс доллара к национальной валюте бьет по благосостоянию людей, они не могут купить автомобили, квартиры. Это равновесие должно восстановиться и тогда появится хороший стимул.

Каждый раз, отвечая на подобные вопросы, я акцентирую внимание на необходимости частного бизнеса. Там, где есть хозяин, есть и результат. Примеров много: предприятия работают, люди имеют работу, а в бюджеты поступают налоги.

Несмотря на все, я вижу положительные сдвиги во многих аспектах. Но одновременно очень удивляюсь, насколько медленно здесь идут реформы. К примеру – электронное декларирование. Реально – это замечательное предложение. В Америке через сеть Интернет можно найти зарплату любого профессора, губернатора или другого человека, работающего на государственной службе. А это значит, что можно проконтролировать, соответствует ли его уровень жизни уровню зарплаты. Не понимаю, почему столь замечательную идею, которая лишь улучшит экономику Украины, так долго внедряют. Как будто кто-то ее блокирует. Сертификация – это не проблема, особенно когда ЕС ставит эти требования.

Следующее. Отмена пошлины на ввоз автомобилей. Этот вопрос я лично лоббировал в Верховной Раде. Мой друг, европейский комиссар, просил меня написать письма к парламентариям о преимуществе подобных нововведений. Ведь, во-первых, это великолепный политический шаг, который положительно будет воспринят обществом. Второе – это улучшит экономику в стране. Негативные факторы, которые перечислили украинские политики в этой реформе, реально не вызовут критики ни у одного умного экономиста.

– Но ведь уже принято соответствующее решение.

– Да. Но почему сразу не отменили пошлину? И даже, когда отменили эти сборы, Президент, не понимаю зачем, выдвигает дополнительные требования: авто – только для себя, ограничение в три года...

Главный аргумент – защита собственного производителя. А сколько их на нашем рынке? Какие вы видели солидные продукты украинского производителя (в машиностроительной отрасли. – Авт.)? Наш производитель был монополистом, который зарабатывал сверхприбыли за блокирование таких законов. Для того, чтобы украинский производитель создавал хорошие авто, он должен работать в условиях конкуренции, воевать с немецкими компаниями за потребителя. Если они не могут воевать, то пусть уходят с рынка. Появятся другие компании. Тот же Mercedes придет и будет производить здесь свою продукцию. Тем более, все идет к тому, чтобы развивались предприятия, работающие на экспорт, потому что у нас дешевая рабочая сила.

Аргумент о защите собственного производителя не соответствует экономическим законам рынка. Предполагаю, что имеется группа людей, которая лоббирует эти ограничения перед Президентом. Тот, очевидно, должен с ними считаться, поэтому и появились эти дополнения к решению.

– А в США возможна ситуация, когда ограничения в законе диктует сильное лобби перед президентом?

– Однозначно. Но там присутствует конкуренция и гражданское общество, которое постоянно анализирует политические и экономические решения. Если такой факт обнаруживают, политики платят за это своей карьерой, политической жизнью. Там часто политиков сажают в тюрьмы.

– Знаю, в Америке вы активно общаетесь с украинской диаспорой. Знают ли сегодня в США о конфликте в Украине? Как относятся к нам американцы?

– Сейчас Америка как никогда интересуется Украиной. Редко можно найти американца, который не знает про нашу страну. Когда признаюсь, что родился в Украине, меня даже иногда кофе угощают, чтобы больше расспросить о ситуации здесь. Граждане США реально поддерживают Украину. Они знают, откуда растут ноги в этом конфликте. Поэтому Сенат и Конгресс США проголосовали бюджетом в поддержку Украины. Это факт.

– В своих лекциях вы подчеркиваете, что в Украине нужно менять людей. Как именно? Какие приоритеты необходимо ставить?

– Нам необходимо преодолеть то, что мы приобрели при советской системе. Тогда мы привыкли жить при социализме, без рыночной экономики. Поэтому прежде всего нам необходимо изменить свою ментальность. Второе – это духовность. Помню, здесь я ходил в католическую школу, но ни разу не читал Библию. Тогда какой из меня христианин? В США большинство людей знают, что человек сам должен познать Бога, искать духовную опору для своей жизни, а не только отстоять в церкви два–три часа. В США я осознал, что как верующий человек должен сам изучать Библию, и тогда вопросы справедливости, доверия становятся на совсем другое место, потому что я живу по Божьим законам. На своем веб-сайте я говорю об этом открыто, не прячась.

– Сейчас в Украине появляется много стартапов. Вы следите за этим?

– Это – прекрасно. Даже мои друзья их создают. В свое время стартапы в Америке дали значительный толчок для развития. Вспомните Google, Apple, Microsoft – стартапы, которые в свое время открывали студенты, даже не окончив университетов. Я был поражен, услышав, что недавно Apple приобрел у украинцев приложение к телефонам, помогающее делать фото. Разработчик этой концепции даже организовал в Украине ее производство, которое является значительно более дешевым и более качественным. Я интересуюсь всем, что происходит в Украине. Каждое утро читаю новости в Америке, потом читаю «Украинскую правду», Укринформ, украинский Forbes.

– Сегодня вы призывали студентов обязательно изучать английский. Что бы еще можете пожелать украинским студентам в начале учебного года?

– Хотел бы пожелать, чтобы они ставили перед собой высокие цели, чтобы не боялись рисковать и правильно использовали свое время. В университетах пусть стремятся получить знания, потому что это то, что будет отличать их от других, что поможет в жизни. Желаю молодым людям учиться генерировать идеи, потому что тогда за них будут бороться лучшие компании мира. Когда в Украине будут такие студенты, тогда сюда придет и капитал. Обязательно.