"После Эвереста снимала носки вместе с ногтями": первая украинка, покорившая 7 вершин мира, рассказала о своих восхождениях

Первая украинка Татьяна Яловчак, покорившая семь высочайших вершин мира, рассказала о том, как продала свою квартиру, чтобы подняться на Эверест, выжила в экстремальных условиях Антарктиды и взошла на горы Новой Гвинеи во время боевых действий.

Татьяна, чем вы занимались до покорения вершин?

— Я из Селидово. Это маленький шахтерский городок. Оттуда я уже переехала в Донецк, начала работать, устраивать будущую жизнь. У меня три высших образования — по психологии, экономике и туристическому бизнесу. Я занималась собственной турфирмой. Все у меня было хорошо, можно сказать, идеально. Дом в 600 "квадратов", собаки, машины — отдыхаешь красиво. Все понимаешь, как у тебя будет. А потом случилась эта ситуация на Донбассе, и все пошло кувырком. В 2014 году я прилетела в Борисполь с Маврикия с одним чемоданом летних вещей. В Киеве я практически никого не знала. И я поняла, что мне делать нечего. Потому что дом мой в Донецке находится возле аэропорта. То есть я просто не могла туда вернуться.

— И за это время больше не ездили в Донецк?

— Один раз съездила. Но в дом, естественно, не попала. Зато я продала квартиру, которую когда-то покупала, чтобы сдавать. Хотелось маме сделать безопасное будущее, чтоб всегда был дополнительный бонус от аренды. Но в связи с последними событиями она пустовала. А мне нужны были средства для восхождения на Эверест. Так что пришлось продать.

— Почему вы решили заняться альпинизмом?

— Я не решила им заниматься. Это было с детства. Мой дед после войны заболел туберкулезом, и они с бабушкой переехали жить в степной Крым возле Симферополя. Я много ходила по Крыму. Мы барашков пасли. У меня детство такое — козы, барашки, куры, утки... То есть я жила в городе, а на всех каникулах с радостью ехала к бабушке. Я любила доить козу. В общем, я такой природный человек. Потом посмотрела фильм "Кавказская пленница", и в голове словно что-то щелкнуло. Я думала: "Боже мой, я столько была в Крыму, и ни разу не была в горах!" Но только в 29 лет я впервые испытала себя горами — сразу пошла на Мачу-Пикчу (Перу). То есть нормальные люди ходят хотя бы по Ай-Петри, по Карпатам. Но к тому моменту я уже состоялась более-менее как личность, нормально зарабатывала. Вот и подумала: конечно, пойду!

— Чем запомнился первый поход в горы?

— Там очень интересно. Мы шли четыре дня по тропе инков. Сложность была только в том, что я впервые была в горах и у меня не было возможности адаптироваться. Нас в новогоднюю ночь забросили на высоту 3300 метров, в город Куско. И вместо того чтобы спуститься на высоту поменьше, чтобы акклиматизироваться, мы утром, 1 января, начали восхождение. И у меня, впервые в жизни, началась горная болезнь. Горная болезнь — это когда ты белый, у тебя температура, но весь холодный и в поту. И заканчивается это все тем, что у тебя сильная тошнота и расстройство желудка. И это все — одновременно.

— Это было ваше самое сложное восхождение?

— Нет. Самой сложной в физическом плане была Аляска. Это было самое честное восхождение из всех семи вершин, потому что ты там абсолютно все делаешь самостоятельно. У нас было 18 дней. И там я не девочка, я партнер. Мы шли спортивной связкой, — нас было четыре человека. Палатку я ставила, собирала, снег топила, ну вот все, что делают мальчики, делала и я. Это было очень сложно.

Мы попали в непогоду, нас полностью заносило. Поверьте, ставить палатку при сильном шквале — это вообще катастрофа. К тому же у нас времени оставалось мало: надо было идти на вершину или разворачиваться. Мы успели, а американскую группу, которая шла с нами параллельно, развернули: мороз был минус 30, и ветер 60 м/с. Допустимо же только 20 градусов мороза и ветер 40 м/с.

— Как вы выживали в таких условиях?

— У меня все лицо было обожжено солнцем и морозом. Крем не очень помогает. И, в принципе, ты не можешь даже снять свою большую перчатку, "верхонку", чтобы намазать лицо. Потому что если достанешь — у тебя рука так и останется на лице. Очень холодно. Мы мало пили, потому что, опять же, — нужно остановиться, достать термос, попить... Это все трудозатратно. А без движения становится холодно. Палатка — единственное, что защищало от холода. Спали мы в спальных мешках, рассчитанных на температуру минус 40. При этом нужно растопить воду, налить ее в пластиковую бутылку. Эту бутылку с теплой водой бросить в спальник, и получалась грелка. Ко всему прочему, мы еще шли все время с санями, на которых были вещи. Эти сани нужно было за собой тянуть в гору... В общем, еще раз туда полететь у меня желания нет никакого.

— Неужели на Аляске было сложнее, чем во время вашего последнего восхождения в Антарктиде?

— Антарктида была сложна тем, что показала нам свой характер. Мы планировали сделать это быстро: прилетели из Пунта-Аренаса (Чили) — в базовый американский лагерь "Глетчер" в Антарктиду, откуда все начинают восхождение. Там все очень круто: стоят огромные палатки на два человека, внутри — кровати на ножках... В большой палатке, где проходит обед, можно найти мороженое с клубникой, орехи, фрукты, какие захочешь, свежие овощи, салаты, мясо в изобилии. То есть голодным не останешься.

При этом там была идеальная погода. Мы в этот же день вылетели в первый лагерь для восхождения. На следующий день мы за 6 часов перешли во второй лагерь — и по прогнозу предполагалось, что еще будет неделя хорошей погоды. Мы решили устроить день отдыха. Отдохнули, вышли в третий, "штурмовой" лагерь, и взяли с собой минимальный запас еды, потому что должны были подняться, чуть-чуть поспать там, и оттуда уже штурмовать вершину (пик Винсон, 4892 м) и спуститься в лагерь вниз. Это 2 дня максимум. Но когда мы поднялись в третий лагерь, начался ветер. Мы установили палатки и стали ждать, пока буря уляжется. Нам по радио передали, что второй лагерь, из которого мы вышли, полностью снесло! Палатки, где мы вещи оставили, — унесло. Ничего нет. Мы сидим три дня в своих палатках, ничего не делаем. Минимум движений, чтобы не растрачивать энергию. Есть много нельзя, потому что нужно будет как-то выйти в туалет. А в туалет ты не можешь выйти: соседнюю ярко-красную палатку, которая всего в двух метрах, не видно — так сильно метет снег и ветер. С нами был один парень, так он позвонил своему финансовому директору по спутниковому телефону, и оставил завещание. Потому что если бы наши палатки тоже унесло, мы бы замерзли за 15 минут. А идти некуда.

— Хватило вам еды на эти три дня?

— Да. Наши гиды ходили от палатки к палатке на веревке, чтобы не потеряться. Собирали термосы, топили снег, потому что мы не брали с собой никакого оборудования, чтобы самим это сделать. Наполняли термосы горячей водой и разносили по палаткам, чтоб у нас была теплая вода. Мы взяли с собой какой-то лапши на всякий случай. Мы же не собирались оставаться там надолго.

— Сколько стоило восхождение на пик Винсон в Антарктиде?

— Сама экспедиция — $45 тыс., плюс еще перелеты — $5 тыс. А одежда осталась с Эвереста.

— На Эверест вы поднялись еще в 2016 году. Сколько времени заняло восхождение?

— Вся моя экспедиция была 50 дней. На горе, в базовом лагере на высоте 5200 м, мы были 40 дней. При этом 30 дней нужно для акклиматизации, 10 дней ждешь хорошей погоды, а оставшиеся 10 дней тратятся на подъем и спуск с вершины.

— Ваша экспедиция на Эверест обошлась в $60 тысяч. Что входит в эту сумму?

— Моя жизнь. Прежде всего советы гида Саши Абрамова: он мастер спорта, и уже не раз поднимался на Эверест. Он выступает за безопасность и всегда посоветует, как лучше. Также нам выдают баллоны с кислородом. Сюда же входит само разрешение на поднятие на Эверест: оно стоит $10 тысяч. Оплата работы помощников-шерпов (народность, живущая в Восточном Непале. — Авт.пж) также входит в стоимость восхождения. Им в конце можно заплатить еще и бонус — от $600 и больше, ну, чаевые. При этом, когда спускаешься вниз, ты шерпу готов отдать все — потому что ты вернулся живой.

У меня был великолепный проводник-шерпа, он уже в десятый раз поднимался на Эверест. Он поднимал мою маску, смотрел, как выглядят мои глаза, насколько хорошо я себя чувствую. Проверял, как я пристегнулась. К тому же он нес дополнительные кислородные баллоны. Я сама их не донесла бы в жизни! Один такой баллон полный весит 4 кг, пустой — 3 кг. А на высоте почти 9 тысяч метров это невероятно тяжело. У меня рюкзак был где-то килограммов 7, но казалось, у меня слон за плечами.

— Значит, слухи о выносливости шерпов — не преувеличение?

— Это невероятные люди! Он на высоту 8300 м дошел без кислородной маски! Мы уже после 7000 м шли с кислородными масками. С 8300 м уже начинается старт на вершину.

— Чем вы питались на Эвересте?

— До Эвереста можно набирать килограммы, потому что они там очень быстро тают. И пока ты находишься на горе, очень не рекомендуется быть вегетарианцем. Желательно есть побольше круп, мяса, яиц, хлеба и, конечно, сала. Сало, кстати, я брала на саму вершину.

— Сколько времени занял штурм вершины?

— В 24:00 мы вышли, а уже в 6:45 были на вершине. И в этот же день мы спустились на высоту 6400 м. На подъем и спуск ушло 23 часа. Мы останавливались посидеть, но ни в коем случае нельзя было оставаться лишнее время на высоте.

— Чем опасен спуск?

— Тем, что на высоте 8300 м ты идешь по хребту. Там с одной стороны обрыв, и нужно быть очень внимательным. Если присядешь отдохнуть, тебя оттуда унести и спустить не смогут, будут просто обходить. Потому что там узкая тропа — 30—50 см в разных местах.

— Доводилось ли видеть трупы альпинистов, которые погибли во время восхождения?

— Доводилось. Когда туда поднимались, было темно, их было не видно. А когда мы спускались обратно, увидели, что людей, которые лежали на тропе, просто убирали, сбрасывали в сторону. Это не жестоко — каждый, кто туда поднимается, знает, куда идет. Перед восхождением мы даже подписываем бумагу, что мы знаем, что делаем, и берем на себя ответственность. Это очень мотивирует быть осторожнее.

— В итоге Эверест обошелся без происшествий?

— В целом да. Правда, когда мы спустились с Эвереста, я носки сняла вместе с ногтями. У меня ногти в ботинках все время упирались, и с больших пальцев я их просто сняла. Но я была настолько уставшей, что боли особо не чувствовала. Вообще самое трудное в восхождении на Эверест — это время. За это время происходит много всего интересного: из человека обязательно вылезет и вся желчь, и вся прелесть, и злость, и добро. Там очень все проявляется.

— Какое восхождение было самым экстремальным по условиям?

— В Папуа-Новой Гвинее, гора Карстенз. Она находится в джунглях, а рядом — самая большая в мире шахта по добыче меди и золота. Добычей там занимается американская компания, а в последнее время местные жители взбунтовались, что иностранцы "воруют" их золото и медь, и начали боевые действия. Мы ходили по джунглям, нас остановили и не разрешили идти, потому что мы могли попасть под обстрелы. Но нам еще повезло достать разрешение на восхождение! Сложность была еще в том, что в джунглях постоянные дожди и туманы, и "окно" хорошей погоды открывается буквально на 15 минут.

Мы все время сидели в аэропорту и ждали, когда наладится погода, чтобы мог прилететь вертолет и забросить нас в базовый лагерь. В итоге нашу команду забрасывали три дня. Я прилетела с последней группой уже в 24 часа неакклиматизированная, на высоту 4200 м. И с этого базового лагеря в 2 часа мы уже начали восхождение.

Было очень сложно: скалы мокрые, веревки скользкие, при этом большую часть восхождения нужно работать на веревке. Все время дождь. Когда мы поднимались, увидели, что в наш лагерь прилетел вертолет: это была полиция. Они сказали, чтобы мы срочно спускались. После восхождения на вершину мы переночевали в базовом лагере, и нас на вертолете забрали. Уже внизу мы увидели много полиции, военных. И узнали, что были последними, кому выдали разрешение подняться на Карстенз.

— А какое восхождение было самым быстрым?

— Гора Косцюшко в Австралии. Я прилетела на 3 дня: из Сиднея взяла машину напрокат, проехала 500 км с правым рулем. Переночевала, утром пришла к подъемникам. Меня остановили, сказали, что подъемники не работают: идет циклон. Мне пришлось подписать бумагу, что я беру на себя всю ответственность, и иду сама на вершину. Я успела подняться и спуститься вниз, и в 15 минутах от отеля уже меня застал ливень, который потом не прекращался почти сутки! Но главное, что я успела взойти на Косцюшко. Подъем на вершину у меня занял примерно 4 часа: там гора высотой всего 2028 м.

— После покорения семи вершин больше не поднимались в горы?

— Поднималась. Из последних — на Охос-дель-Саладо, самый высокий в мире вулкан (6893 м). Это в Чили. Очень красивый вулкан. Фантастический! А после него я полетела еще на остров Пасхи — там тоже вулкан и огромнейший кратер — 1100 квадратных метров.

— Чем планируете заниматься теперь?

— Я сейчас провожу мотивационные тренинги. Я знаю, что у нашего народа огромный потенциал. Я вот не спортсмен, и хочу донести, что можно быть любителем, наслаждаться жизнью, и делать чудеса. Я верю в чудеса, я знаю, что люди добрые и помогут, если вы в этом нуждаетесь. А скоро наступит 22 июля, я собираюсь вплавь переплыть Босфор, это 6,5 км. Мне снова хочется себя преодолеть. К тому же это для здоровья полезно. Для осанки. Хотя, конечно, боюсь открытой воды. Боюсь, что меня может что-то схватить за ногу.