Насколько вырастут цены, что будет с экономикой и кто "вытянет" Украину: интервью с Александром Паращием

Аналитик одной из крупнейших инвестиционных компаний дал прогноз на 2016-й год и подвел экономические итоги 2015-го.

Следующий год для Украины все еще будет сложным, считает аналитик Concorde Capital Александр Паращий. Инфляция, по прогнозам компании, достигнет по итогам 2016-го года 14%. А курс национальной валюты может достигнуть 26 гривен за доллар. Подробнее об экономических прогнозах на текущий год эксперт рассказал в интервью "Сегодня.ua".

- Прошлый год оказался для нас очень сложным: потери ВВП, части промышленности, рынков сбыта. Какие сферы экономики пострадали больше всего, а какие все-таки вытянули эту сложную ситуацию?

- Самые негативные факторы, которые и определили прошлый год, имели место и в позапрошлом году. А если точнее, где-то начиная с конца лета 14-го года. Тогда у нас произошла оккупация части территории, соответственно, около 15% нашей промышленности фактически отпало.

Прошлый год – это был год сложный, это был определенный год перестройки или перестроения нашей промышленности, когда многие ресурсы стали недоступны (уголь в основном), мы потеряли доступ к потребительским рынкам (в первую очередь это рынок Крыма, рынок восточной части Украины). Соответственно, очень многим предприятиям пришлось перестраиваться, искать новых поставщиков, искать новые рынки сбыта.

К тому же на экономику повлиял конфликт с Россией: приостановка поставок очень многих видов продукции в Россию тоже заставило искать новые рынки сбыта. В принципе, то падение ВВП, которое все ожидали (в районе 10-11%) – оно как раз связано с теми проблемами, которые были заложены во втором полугодии 14-го года. Большие проблемы появились в финансовом секторе, которые накапливались.

Относительно ровно прошел 2015-й год для сельского хозяйства, но потому что на него этот конфликт особо не повлиял. Еще одним серьезным фактором, который в этом году повлиял негативно, является падение внешних ресурсных цен глобальных: цены на руду, на металл и частично цены на агропродукцию. Но тем не менее, сельское хозяйство, наверное, лучше всех себя чувствовало в этом году – особенно те, кто не был закредитован в иностранной валюте.

В первую очередь из-за того, что у них длинный производственный цикл. То есть фактически посевную они проводили по одному курсу доллара, а собирали урожай совсем по другому. Соответственно, чуть-чуть заработали на инфляции и на девальвации.

- Можно говорить, что экономика уже переориентировалась?

- Это не так просто сделать, потому что Донбасс – по крайней мере, та часть, которая сейчас оккупирована, – нам где-то приносила 10% украинского ВВП – и это только напрямую. В принципе то, что у нас падение всего 10%, – это, наверное, уже говорит о том, что частично некоторые игроки украинского рынка смогли переориентироваться. Но сказать, что полностью Украина оправилась от этого шока, пока, наверное, рано.

- Раньше об Украине говорили как о промышленном государстве. Поменялась как-то эта модель, что сейчас локомотив украинской экономики?

- Если говорить по структуре нашего экспорта, то в этом году сельское хозяйство стало лидером, основным локомотивом, потому что объемы экспорта сельского хозяйства уже в этом году обогнали объемы экспорта всей металлургии и однозначно далеко пошли в отношении экспорта машиностроительной продукции.

Да, действительно, за сельским хозяйством у нас есть будущее. Потенциал роста очень большой. Но это не случится завтра. То есть у нас есть потенциал увеличения урожайности от 1,5 до 2 раз, но для этого нужны большие инвестиции, которых в принципе у сельского хозяйства на сегодня нет.

Поэтому оно будет расти, но скорее всего, оно будет расти медленно. Если говорить о локомотивах роста, то локомотивом нашего роста обязаны стать какие-то новые предприятия, которых, возможно, еще в Украине нет. Но я думаю, они будут создаваться – и будут обязательно создаваться тогда, когда в Украине серьезно улучшится инвестиционный климат.

- Например?

Например, с 1-го января 16-го года мы вступаем в полноценную Зону свободной торговли с Европейским Союзом. Что это значит? Это значит, что рынок у нас с Европейским Союзом будет один. Это значит, что, например, российские бизнесмены, китайские бизнесмены, бизнесмены с Ближнего Востока, которые хотят производить продукцию, которая может свободно двигаться на европейском рынке, – они могут уже приносить сюда инвестиции, создавать здесь предприятия, ориентированные на Европу.

- То есть Украина в глазах иностранных инвесторов все-таки привлекательна?

- Привлекательность Украины в том смысле, что у нас станет единый рынок с Европой, – она возрастет. Но у нас есть внутренние проблемы, которые ограничивают эту инвестиционную привлекательность. Если мы эти проблемы решим (в первую очередь это коррупция), то в принципе, я думаю, наша страна действительно может стать довольно хорошим порогом для бизнеса, который хочет присутствовать на европейском рынке.

- Как это тяжелое время банковский сектор пережил?

- В рыночной экономике стабильность банковской системы всегда нужна. Потому что банковская система – она является кровью экономики. Она берет денежные ресурсы от тех, кому они временно не нужны, и дает их тем, кто в них больше нуждается.

Но то, что мы видим, в последние полтора года: банковская система – она фактически перестала работать на экономику. Это тоже большая проблема. Она фактически работает сама на себя, на то, чтобы выжить. То, что происходит последний год в банковской системе, в Нацбанке, – в принципе, я думаю, это очень правильные процессы, которые позволят максимально быстро эту систему оздоровить.

То есть банки, которые не справились с кризисом – они уходят, и система сама по себе оздоровляется. Плюс те банки, те акционеры банков, которые решили все-таки остаться на этом рынке, они вносят капитал, они усиливают банки, они приспосабливаются к новым правилам игры, к новым экономическим реалиям – и от этого, очевидно, становятся сильнее.

Если они пережили этот кризис, то в принципе они уже этим показали свою исключительную надежность. Те, кто не смог решить свои проблемы: "Финансы и кредит", "Дельта", "VAB-банк", "Финансовая инициатива" – они уже ушли. Те, кто остались, – они однозначно стали сильнее. В принципе, они будут, скорее всего, в следующем году уже полноценно возобновлять и кредитование.

- То есть уже в следующем году банковская система заработает на экономику?

- Да, однозначно. Потому что банковская система – она тоже не изолирована от экономики. Она обязана работать на экономику, иначе она просто не будет зарабатывать денег. Сейчас как и страна, так и банковская система, – они в принципе выжили. Они аккумулировали какие-то внутренние резервы, выжили. Но дальше надо начинать развиваться, иначе просто собственники этих банков примут решения, что им эти банки не нужны. То есть либо они сейчас начинают зарабатывать, либо зачем они вообще существуют?

- К слову о следующем годе. Ваша компания дала прогноз роста ВВП на 0,6%. Это один из самых консервативных прогнозов. Например, Кабмин заложил в бюджет рост ВВП на 2%.

- После падения более, чем на 10%, в принципе диапазон роста может быть на самом деле довольно широким. Если смотреть на разные прогнозы, которые дают разные аналитики, то на следующий год там диапазон от -3 до +3. Хотя большинство действительно сходятся на том, что рост будет около 2%.

Скорее всего, это объясняется тем, что официальный прогноз около 2%. Может ли он быть таким? Я думаю, да, может. Но мы пока подходим очень консервативно, потому что мы не видим факторов, которые могут этот рост обеспечить. Все упирают на то, что мы просто вырастем, потому что мы слишком глубоко упали. Просто такой отскок на низкой статистической базе. Поэтому я думаю, что 2%-й рост – он возможен. Но пока мы лично для себя не увидели того фактора, который позволит такой рост обеспечить.

- А какие факторы могут обеспечить рост ВВП на 2%?

- Если разбивать рост ВВП на составляющие, то у нас обычно самым главным двигателем этого роста было внутреннее потребление. То есть когда население больше зарабатывает, оно больше тратит. Соответственно, создает спрос на продукцию, предприятия больше производят и больше продают. Пока динамика доходов – она не позволяет нам утверждать, что в следующем году потребление внутреннее у нас будет расти.

У нас такой прогноз, что, скорее всего, доходы в этом году еще не начнут расти – реальные доходы, соответственно, внутренний спрос – он не будет способствовать росту экономики.

Еще одним важным фактором роста у нас обычно было так называемое инвестиционное потребление. То есть когда не население, а предприятия что-то для себя закупают. Здесь мы тоже пока не видим позитива, потому что, судя по статистике предприятий, у нас предприятия 2015-й год прошли с большими убытками – соответственно, денег на то, чтобы инвестировать в свое развитие, закупать новое оборудование, у них нет.

Поэтому, единственным фактором роста, который может обеспечить 2%-е увеличение реального ВВП, это может быть банковская система. если у нас действительно возобновится кредитование: кредитование потребительское и кредитование предприятий, – то мы Сможем увидеть серьезный рост. Серьезный – это где-то 2-3%. Но пока мы придерживаемся более консервативной позиции, потому что мы не уверены, что это финансирование – оно начнется очень скоро. Если оно где-то начнется через полгода, то, скорее всего, рост будет порядка 1% или ниже.

Еще одним фактором теоретически могут стать внешние инвестиции. Но опять-таки, пока наш инвестиционный климат (тот, который есть на сегодня) – он не позволяет нам быть оптимистами, потому что мы не видим, чтобы сюда шли массово иностранные инвесторы.

- Поговорим о другом макроэкономическом показателе: курсе гривны. Вы прогнозируете 26 гривен – НБУ сегодня объявил 24. Есть также прогноз о 30 гривнах за доллар. Как вы считаете, какой из этих прогнозов более реалистичен?

- Вы совершенно правы. Есть определенный диапазон от 24-х до 32-х гривен за доллар, который дают наши коллеги. В принципе, здесь все зависит от допущений. Есть два важных фактора, которые могут очень сильно повлиять на курс гривны. Первый фактор – это международный кредитор, то есть МВФ, ЕС, США – будет ли они продолжать программу сотрудничества с Украиной? Пока, исходя из того, что на прошлой неделе все-таки был принят бюджет, можно сказать, что риск приостановки сотрудничества с МВФ – он сейчас довольно низкий.

Другой очень важный фактор – это ресурсные рынки внешние. В первую очередь это цены на сталь и руду на международных биржах. Те цены, которые сейчас образовались, – они, к сожалению, не позволяют нашим компаниям, задействованным в производстве руды и стали, работать с прибылью. Что это значит? Что если так случится, что цены дальше будут падать, некоторым компаниям придется остановиться. Как бы там ни было, сталь и руда все-таки являются важным источником валютной выручки в стране. Если поток этой валютной выручки серьезно уменьшится, то у нас может быть серьезное давление на гривну.

- То есть, учитывая прогнозы на внешних рынках, девальвация гривны продолжится?

- Если мы исходим из сценария, что цены на сталь и руду будут дальше падать, то вполне возможно, что наш прогноз по курсу 26 гривен за доллар – он не будет реализован, то есть гривна будет слабее. Мы в своих прогнозах исходили из цен на сталь и руду на текущем уровне на протяжении 2016-го года.

- То есть, получается, бюджет сформирован с учетом цен на сталь и руду выше, чем есть сейчас?

- Курс гривны – он определяется в нашем случае, например, в том числе и валютными ограничениями, которые установлены Нацбанком. Поэтому это не однофакторная модель: что цены упали – и гривна упала.

- Насколько реалистичен прогноз 24,1-24,4 гривен за доллар на протяжении 2016-го года?

- Реалистичен. Это не является каким-то фантастическим сценарием. Более того, если мы посмотрим на меморандум с Международным валютным фондом, там именно такой курс и заложен. Другое дело, что в последний раз эти прогнозы обновлялись полгода назад. Возможно, в новых документах, которые будут подписываться с Международным валютным фондом, будут какие-то другие параметры. Но пока что, если сегодня рассматривать разные сценарии по ресурсным рынкам, по сотрудничеству с международными организациями, то курс 24-24,2 – он выглядит реалистичным.

- А по инфляции вы не делали прогноз?

- Насколько я помню, Минфин закладывает порядка 12%. Мы закладываем 14% на текущий год. Это опять-таки связано с нашими разными допущениями по курсу гривны. 12% – это имеется в виду с начала года до конца. Но если мы возьмем средние цены за 15-й год и средние цены за 16-й год, то там эффект будет более серьезный. Основным фактором инфляции, как показал прошлый-позапрошлый годы, была все-таки девальвация гривны. То есть у нас очень много импортных товаров в потребительской корзине. Соответственно, если доллар дорожает, то все продукты, привязанные к доллару, – они тоже дорожают. И здесь ничего не поделаешь.

- Некоторые эксперты отмечают, что в бюджете заложена достаточно высокая доходная часть – 595,1 миллиардов гривен. Это почти на 16% больше, чем в прошлом году. За счет чего можем получить такой доход?

- Основной характеристикой бюджета на 16-й год и тех законов, которые принимались в пакете с этим бюджетом, является расширение налоговой базы. То есть большая часть экономики будет платить налоги. И это было в первую очередь требованием Международного валютного фонда. Соответственно, первый фактор, который будет влиять на рост доходов, – это инфляция.

Очевидно, она будет. И второе – это все-таки то, что больше предприятий, больше физлиц будут платить налоги. Если из этого исходить, то в принципе бюджет выглядит вполне реалистичным. Даже исходя из тех скромных параметров инфляции, которые в него заложены. Самой лучшей проверкой этому является позиция Международного валютного фонда, который в принципе утверждает, что доходная часть является выполнимой. Как мы знаем из заверений Министерства финансов, Международный валютный фонд проверял все цифры и все допущения.

- Сейчас, как вы знаете, аграрии активно протестуют против введения нового Налогового Кодекса, а именно отмены специрежима и НДС и создания двух реестров для возвращения налога. Может ли наше правительство пойти на уступки и все-таки, несмотря на рекомендации МВФ, согласится с требованиями аграриев?

- Два реестра – это очень странная мера. Здесь, мне кажется, возмущение вполне обосновано. А то, что отменяется спецрежим НДС или льготы по НДС для аграриев, – это, в принципе, является одним из ключевых требований Международного валютного фонда. Наверное, здесь на уступки пойти не получится.

- А смогут ли наши аграрии нормально пережить отмену спецрежима?

- Если мы говорим о растениеводстве, то эффект на растениеводство будет минимальным. Сейчас они продают по более низким ценам, но оставляют у себя часть налогов, но в этом году они не будут получать эту налоговую подушку, но на приблизительно эту же разницу, могут повыситься внутренние цены закупочные на зерно. Соответственно, чистый эффект для них будет небольшим. При этом нужно учитывать, что у нас уменьшается налоговая нагрузка на зарплату. Соответственно те, кто платил, например, высокую зарплату в секторе, – те наоборот смогут частично сэкономить на этом. 15% НДС аграрии все-таки смогут у себя оставить.

Если говорить о птицеводстве, там действительно… Поскольку большинство производителей ориентированы на внутренний рынок, для них это будет большой проблемой. Удар по ним от этих изменений будет более серьезным.

- Потому что там рентабельность выше?

- Именно потому, что там больше рентабельность, они получают большие льготы по НДС. И из-за того, что они не экспортируют. Они небольшую часть продукции экспортируют. Они не будут получать возврата НДС.

- Как изменения в Налоговый кодекс, в частности повышение налоговой ставки, повлияет на бизнес? Есть ли сферы, которые без поддержки государства, льгот просто не выдержат?

- Государство не может поддерживать бизнес, потому что у государства нет ресурсов. То есть если мы говорим о поддержке кого-либо за счет государства, мы должны понимать, что это поддержка за счет кого-то другого.

Все платят налоги, но кто-то получает какие-то льготы или поддержку. Здесь всегда нужно искать какой-то баланс. Если государство определило, что кто-то должен получать льготы, то, соответственно, оно должно найти, кто за эти льготы будет платить. Поэтому в идеальном варианте никто не должен никаких льгот получать, кроме тех случаев, когда без льгот такой производитель не будет конкурентоспособен.

Например, мы знаем, что аграрный сектор в Европе очень сильно субсидируется. Соответственно, если мы не будем субсидировать наш аграрный сектор, то, скорее всего, он может стать неконкурентоспособным. Поэтому, возможно, льготы именно в аграрном секторе – это стоит оставить. Пока в той ситуации, в которой мы находимся сегодня, наша продукция остается конкурентоспособной на всех внешних рынках просто из-за того, что у нас произошла большая девальвация.

- Можно ли ожидать, что в этом году украинцы почувствуют на себя, на своих собственных кошельках, изменения к лучшему?

- Мы начинали как раз беседу с того, что скорее всего не будет этот год годом роста, потому что чтобы расти, чтобы двигаться, нужен какой-то ресурс. Пока этого ресурса нет. Пока у нас, к сожалению, почти наверняка не будет подкармливать внешний рынок. Всегда в самые лучшие годы, когда мы очень бурно росли, – мы именно росли на хороших внешних рынках.

2016-й год пока не обещает ничего хорошего. Да, внешние ресурсные рынки нас вряд ли поддержат. Но нас могут поддержать либо внутренние ресурсы (то есть банковская система начнет по чуть-чуть работать на кредитование бизнеса, на кредитование потребления) и нам могут сильно помочь инвестиции иностранные. Но для этого нужно еще очень много сделать.