На небе есть звезда имени Богдана Ступки

В этот день «франковцы» всегда негласно открывали новый театральный сезон, и после поздравлений Ступки шли всей труппой к памятнику Ивану Франко рядом с театром, день рождения которого тоже выпадал на эту дату. И если бы Богдан Ступка сегодня был жив, то произнес бы прекрасные слова в честь 160-летия Ивана Франко, творчество которого очень любил и заставлял зрителей тоже его полюбить. 

Но артиста уже 4 года с нами нет. Он часто повторял: «Отец мне завещал - доживи до 70, а там - живи, сколько хочешь». Неужели, не захотел? Или сам Бог уберег его от потрясений последних лет. Ведь больше всего на свете Богдан Сильвестрович любил Украину и болел за нее душой.

К 75-летию Богдана Ступки на его могиле открыли памятник, организовали ретроспективу его фильмов в кинотеатре «Киев», устроили выставку «Я - Богдан» в международном аэропорту Борисполь. Кое-кто предложил даже переименовать воздушные ворота на его честь. Но все эти почести кажутся неважными для его жены Ларисы Ступки, которая до сих пор не может смириться с утратой. «Укринформ» встретился с Ларисой Семеновной накануне торжеств, чтобы еще раз вспомнить о великом актере и человеке, узнать, как бы сегодня Богдан Сильвестрович реагировал на изменения, которые потрясли Украину и мир.  

- Лариса Семеновна, почему только через 4 года на могиле Богдана Сильвестровича установлен памятник?

- Хорошим людям и через сто лет ставят. Я с подругами побывала на Байковом кладбище месяц назад. Смотрим: а там уже целый пантеон. Обратилась к работнику кладбища, убиравшему территорию: «Сколько у вас тут памятников, сколько роскоши!» А тот мне отвечает: «Это все ерунда. Ваш муж тут единственный глыба».

К Богдану постоянно идут люди, кладут цветы. А у нас все это время просто не было денег на памятник. Ждали, пока собиралась необходимая сумма,  чтобы открыть его к  юбилею. Но я считаю, что это даже рановато. И к тому же, теперь Богдану под памятником будет очень тяжело лежать…

- Кто занимался проектом памятника?

- Ира Ступка, наша невестка, это ее инициатива. Автор надгробия - скульптор Михаил Рева из Одессы. Он крестный наших детей. Я памятник еще не видела, надеюсь на вкус Остапа и Ирочки. Не понравится - в музей отдадим. Такое тоже возможно (улыбается).

Но я, сознаюсь,  была вообще против памятника. В Париже Рудольфу Нуриеву - всемирно-известному танцовщику, миллионеру, и то установили скромную надгробную плиту, украшенную мозаикой в виде ковра. И все, достаточно. Единственное, что я подсказала, для памятника Богдану - чтобы его роли были представлены в виде Млечного пути, как напоминание о спектакле «Тевье-молочник».

- Как вы обычно праздновали дни рождения Богдана Сильвестровича?

- Он любил приглашать друзей. Это был повод собраться всем вместе, ведь все заняты, живут своей жизнью… Мы ходили в наш любимый ресторан «Да Винчи» или в «Феллини», что рядом с домом. Ему даже в больницу передавали как подарок мороженое от ресторана. На рынке, бывает, тоже делают большие скидки на товар, когда узнают во мне жену Богдана Ступки. И это очень трогательно, ведь это его зрители. И так они чтят его память.

- Сейчас многие люди говорят, что у них ощущение: был бы жив Богдан Ступка - не было б войны с Россией.

- Я и сама об этом часто думаю. Личность ушла - значит можно делать все, что вздумается. Ведь для России Богдан был очень значимым. Они называли его великим российским артистом. И ведь не запретишь! Накануне его смерти на гастроли в Киев должен был приехать Омский театр. Мне позвонили из Омска. Рассказали, что когда они узнали о смерти, то все похолодели: ехать или нет? А потом художественный руководитель театра сказал: едем, и посвятим эти гастроли памяти Богдана Ступки.

- Сейчас вас поддерживают из России?

- Нет, никто не звонит. Только сын моей покойной подруги. У всех свои заботы, тем более, сейчас. Да мне это и не требуется. Я очень люблю находиться дома, практически никуда не выхожу. Ведь так я всегда с Богданом - смотрю диски с его фильмами, читаю его интервью, книги о нем. Одиночества я не ощущаю. Дети приходят, нашумят (улыбается).

- А как вы себя ощущаете в нынешней политической ситуации, ведь вы русская, родом из Баку…

- Какая я русская! Никогда ею не была. Я бакинка. Все люди, рожденные в Баку, своей национальностью называют: бакинец или бакинка. У меня отец из Белоруссии, мама из Воронежа. И дома у нас сейчас основной язык общения украинский. Дима и Остап разговаривают в быту только на родном языке. Я тоже стала на нем разговаривать, хотя мой родной - русский.

- Вы выучили язык, когда приехали работать во Львовский оперный театр?

- Не сразу. Все благодаря любви к Богдану. К тому же я в театр на спектакли постоянно ходила.  Первый спектакль, который я видела во Львовском драматическом театре имени Марии Заньковецкой  - «Камень на дороге» с Вячеславом Сумским - отцом Ольги и Наташи Сумской. Спектакль шел на украинском языке, но я все поняла.  А благодаря Богдану  я потом изучила историю Украины. Когда муж готовил роли (а ему давали образы исторических героев, гетманов, деятелей науки и культуры), то он не просто учил слова, а изучал эпоху, в которой жили эти персонажи. Богдан приносил домой книги, обговаривал со мной публикации, посвящал в судьбу своих героев. Он очень любил изучать белые пятна в исторических хрониках.  Я и сейчас очень люблю смотреть документальные фильмы, читать книги.

- Богдан Сильвестрович придерживался точки зрения, что Украина практически разделена на две разные территории - украинский Запад и пророссийский Восток?

- Никогда в жизни. Он много ездил, встречался с людьми, и везде видел украинцев. Это разделение придумали те, кому это выгодно. Помню, как во время гастролей спектакля «Король Лир» Театра имени Франко во МХАТе в 1997-й году Богдана пригласили на передачу «Времечко». Там ему задачи вопрос: как он относится к тому, что Украина и Россия стали отдельными независимыми государствами. И он ответил: «Я так рад! Наконец-то я буду летать в США из Киева. Сколько уже можно было жить в коммуналке?» И тогда те, кто задал ему этот провокационный вопрос, зааплодировали.

- А кто подсказал Богдану Сильвестровичу возить Театр Франко на гастроли в Севастополь? Ведь там на украинских спектаклях устраивали нашим артистам овации, и никто не кричал, что Севастополь - русский город.

- Не знаю. Наверное, это была идея самого Богдана, когда он был министром культуры Украины. Мы всегда отдыхали в тех краях и видели, как в Севастополе во все годы независимой Украины ходили с русскими флагами. И никто из властей на это не реагировал. В Крыму очень сложное население. Но никто не хотел местные проблемы видеть и думать, как их устранять. Но даже в такой обстановке Богдан смог организовать там гастроли на наивысшем уровне! Думаю, он даже на Северном полюсе смог бы открыть театр (смеется). Его очень любили, как актера и как человека. После ухода Богдана театр Франко пробовал еще раз съездить в Севастополь на гастроли, но их принимали уже не в театре, а в клубе... 

- Сегодня по каналу «1+1» показывали фильм «Белая птица с черной отметиной», где у Богдана Сильвестровича состоялся кинодебют. По нынешним меркам очень поздний - аж в 29 лет!

- А вы знаете, сколько он до этого о кино мечтал! Мы тогда жили очень бедно. Родители нас подкармливали, а у нас даже холодильника не было. И для чего? Еды то нет. Я хранила продукты в авоське за окном.

Богдан хотел как-то поддержать семью материально, говорил: мне бы в кино хоть в профиль сняться (смеется). У него сначала был маленький эпизод в белорусском фильме. Он там снимался в национальном костюме.

И вот после роли Ричарда III в спектакле Львовского театра имени Заньковецкой, где у Богдана был громкий успех, режиссер Юрий Ильенко пригласил его на пробы в кино. Прислали на дом телеграмму. Богдан тогда никого из киевских киноартистов не знал, а Ильенко планировал его взять всего лишь на эпизод. После Киева Богдан мне сознался: «Даже не знаю, что из этого выйдет, но вымучили основательно». Там в фильме остались кадры его проб, где он лазает по горам и под водопадом. Но потом вдруг Богдана утвердили на главную роль Ореста, которую должен был играть Иван Мыколайчук: партийное руководство не разрешило, чтобы бандеровца сыграл такой красавец  с голубыми глазами.

Мы с Остапом приезжали к Богдану на съемки - в Выжницу под Черновцами. Юрий Ильенко ему очень помогал выстроить роль, Мыколайчук много с ним беседовал о характере Ореста, ведь сам готовил этот образ. Немаловажно и то, что оператором был легендарный Вилен Калюта. Помню, как на премьере во Львове весь зал приветствовал Богдана. Такие же очереди к нему стояли потом, после премьеры «Огнем и мечом» в Польше, хотя там роль у него не главная, еще и Богдана Хмельницкого, воевавшего с Польшей.

- В чем же секрет?

- В харизме. В Нью-Йорке Богдан подписывал тысячи автографов после спектакля «Тевье-молочник», вообще, лежа на сцене. Так устал после спектакля. А очередь зрителей не рассасывалась. 

- Все пытаются разгадать феномен творчества Ступки. Вы знали его лучше других. В чем секрет - роли хорошо учил?

- Роли он тяжело учил! С текстом на репетиции не расставался. Это хорошо знал Сергей Данченко. Он никогда на репетициях не делал ему замечания, так как был уверен - на премьере, когда откроется занавес, Богдан будет великолепен. Точно такой же наш внук Дима сейчас! Он всегда тяжело учит роль, возмущается, а потом выходит на сцену, и все прекрасно! Кстати, Богдан Сильвестрович часто отказывался от ролей. Одному режиссеру так и сказал: «Я не буду это играть, сам играй!».

- Для него было важно взаимопонимание с режиссером?

- Нет. Хотел, чтобы роль была по душе. Но он никогда ничего не просил. Единственный раз нарушил это правило, когда мечтал о роли Мыколы Задорожного в «Украденном счастье» по Ивану Франко. Сергей Данченко не видел его в образе закарпатского селянина, ведь Богдан играл в театре благородных героев - королей, интеллигентов, дворян. Данченко сначала не соглашался, мол, на эту роль стоит уже целая очередь артистов. Но Богдан попросил: пусть даже в пятую очередь, но дай сыграть. После первых же репетиций артисты, которые были назначены на роль Мыколы, ушли со спектакля. Сказали, что после Ступки такое сыграть невозможно.

- Как же вы после такого успеха во Львове решились переехать в Киев?

- Богдан уехал из Львова вслед за своим режиссером Сергеем Данченко на работу в Национальный театр имени Франко. 

- Вы хотели, чтобы сын Остап тоже стал артистом?

- Нет, мы даже не знали о его решении. Он сам выбрал этот путь. Я мечтала отдать Остапа в суворовское училище, но тут Богдан был против. И внук Дима тоже сам решил стать артистом. Никто из нас не ожидал, что получится актерская династия.

-  Хотели бы сегодня жить на улице имени Богдана Ступки?

- Почему нет, если квартира хорошая (смеется). Для Запорожья мы готовили документы, чтобы там была улица имени Ступки, но результат пока не знаю. Но для нас это и не важно.

На небе ведь уже есть звезда имени Богдана Ступки. У нас даже документы хранятся. И мне не хочется никакого ажиотажа с названиями и памятниками.

Богдан и так останется в памяти людей. Единственное, что мне хотелось бы - чтобы в театре продавали записи его спектаклей. И зрители могли видеть то, что он сделал на сцене. Неплохо было бы показывать их на камерной сцене имени Сергея Данченко. И не только с участием Богдана, но и других знаменитых франковцев.