"Каждый желающий подмять украинцев силой, получит ответ в геометрической прогрессии" - Ахтем Сейтаблаев

Снимался в фильмах «Мамай», «Татарский триптих», сам снял знаменитых «Чемпионов из подворотни» и «Осенние цветы»… Но пиком кинокарьеры стал фильм «Хайтарма», который  буквально взорвал сердца украинцев сочувствием к трагедии целого народа. Фильм собрал множество наград на кинофестивалях:  гран-при «Короны Карпат» в Трускавце, стал лауреатом российской премии «Ника», а также был признан лучшим фильмом, а Сейтаблаев лучшим режиссером 2014 года на итальянском фестивале «Кимера» в Термоли.

Новый фильм Ахтема «Ее сердце», съемки которого сейчас идут в Грузии и Киеве - это возвращение к теме оккупации полуострова, депортации крымскотатарского народа и геноцида во время Второй мировой войны. О том, как его фильмы становятся пророческими, чем сейчас живут крымские татары в условиях аннексии, и что нужно сделать для возвращения полуострова в состав Украины, Ахтем Сейтаблаев рассказал «Укринформу».

- Когда мы увидим картину «Ее сердце» ?

- Позавчера я прилетел из Грузии, где закончился блок съемок фильма под названием  «Ее серце». Это история 20-летней крымскотатарской девушки, которая в период с 1942 по 1944 годы спасла от смерти около 90 детей, большинство из которых были евреями. Рискуя собственной жизнью, Саиде Арифова приютила их в детском доме в Крыму, учила традициям ислама и Корана, выдавая их за крымских татар. Фильм "Ее сердце" создается  в коопродукции с Грузией, где снимались крымские пейзажи. Сейчас  идут съемки в Киеве. У нас интернациональная съемочная группа - австрийцы, немцы, грузины, литовцы, евреи, крымские татары. И я надеюсь, что до конца этого года фильм запустят в прокат.

-  В Украине вышел закон, запрещающий прокат российского кино. Как это отразилось на вас, как режиссере и артисте?

- Вижу в этом очень много положительных моментов. Появилась настоятельная необходимость создавать собственный контент с украинскими артистами. Я очень радуюсь за моих коллег, живущих не в столице, так как география поиска актеров значительно расширилась. А значит, появилась возможность практиковаться не только в театре, но и на съемочной площадке. А еще - зарабатывать деньги. И пусть это не такие суммы, которые мы зарабатывали, снимаясь в российском кино, но это - хорошее начало.

И потом, не нужно замыкаться только на российском рынке, а искать ко-продукцию с европейскими странами и со странами, которые вышли из-под влияния Москвы. Это Польша, Прибалтика, дальнее зарубежье. Конечно, это непросто. Качество выпускаемой продукции должно быть интересно широкому зрителю. Но только идущий осилит дорогу. Уже и сейчас есть примеры, когда количество снятого кино переходит в качество.

Что до российского кинематографа, то я считаю:  фильмы и сериалы, отражающие деятельность спецслужб, российской армии и полиции - это составная часть идеологической борьбы. Проанализировав ситуацию и убедившись, насколько плотно наш эфир был занят таким идеологическим контентом, легко объяснишь все события, которые происходят сегодня в Крыму и на востоке Украины. Посредством такой непрямой идеологической работы нам продуцировались определенные ценности. А профессионально - мы во многом уступили российской сериальной продукции и кинопроизводству.

- А как складывается сегодня судьба вашего фильма «Хайтарма»?

- Он запрещен к показу в России. Но живет уже своей жизнью. Периодически  поступают предложения показать его на фестивалях, в посольствах Украины в разных странах, для нашей диаспоры. Один из самых свежих примеров - это демонстрация «Хайтармы» в Гонконге. А в целом фильм уже был показан в 40 странах мира, начиная с Польши и заканчивая США и Канадой.

- Сейчас этот фильм выглядит пророчески. Вы думали, что история повторится, когда его снимали?

- Нет, конечно. Я даже предположить не мог, что через 70 лет повториться ситуация, описываемая в этой ленте. Если бы я это знал тогда, то призывал бы готовиться к совершенно конкретным вещам. Но, к сожалению, фильм действительно стал пророческим. Не мной это сказано, что очень часто люди, занимающиеся творчеством, подсознательно считывают информацию, предвосхищая определенные события. Увы, наш фильм попал в это число. Конечно, я надеюсь, что в полном, ужасающем масштабе эти события не повторятся, но смерть даже одного человека - это тоже трагедия.

- У меня на днях было интервью с экс-главным редактором газеты «Кримська світлиця», которую закрыли в Крыму. И он с горечью говорил, что у крымчан сегодня превалирует горечь разочарования: мол, Украина их там бросила. А у вас есть ощущение, что мы боремся за полуостров?

- У меня очень двоякое ощущение по этому поводу. С одной стороны есть такая инициатива, как гражданская блокада. И есть немало граждан, которые  много делают для того, чтобы Крым вернулся в Украину и освободился от оккупантов. Это и журналисты, и артисты, и общественные деятели.

С другой стороны - существование того же пресловутого закона о существовании свободной экономической зоны в Крыму совершенно не вкладывается ни в какие идеологические и моральные рамки. И, конечно, у людей, живущих в Крыму и сталкивающихся с ежедневным прессингом по любому маломальскому поводу, а часто и без повода, с каждым днем все сильнее  ощущение того, что ничего не делается. Как можно не понимать этих чувств, когда все мы живем в безопасности, в свободной стране, но никак не реагируем на своих граждан, оказавшихся в условиях концлагеря!

У меня в Крыму много друзей и родственников. Мы созваниваемся, я постоянно мониторю ситуацию, и, к сожалению, должен признать, что у них много боли и разочарований. Но при этом люди не теряют надежду. И наша задача - достучаться до нашей власти. Та же гражданская блокада Крыма показала, что активисты способны действовать гораздо мобильнее и эффективнее, чем государственная машина. Три месяца продолжалась блокада, пока Кабинет министров Украины не запретил торговлю с Крымом на государственном уровне. Ведь до этого все обрастало совершенно бессовестными товарно-денежными отношениями. 

Это означает, что пока каждый, кому дорог Крым, не будет на своем уровне делать максимально, что может, это дело не сдвинется. Никто ничего за нас не будет совершать. Но я верю, что Крым вернется в состав Украины, каким бы невероятным это сегодня не казалось.

- Каким путем? Политическим, международными санкциями  или Россия сама поймет, что он ей не нужен?

- Думаю, это будет комплекс экономических и политических мер. Но мы должны быть готовы и к тому, чтобы с оружием в руках освобождать Крым. Потому что мы повстречались с совершенно безнравственным гопником из подворотни. Я имею в виду Путина. А мы его пытаемся увещевать языком Чехова и Лины Костенко, которого он не понимает. Его может убедить только силовое воздействие.  Поэтому каждый желающий силовым методом подмять украинцев под себя должен четко понимать: получит ответ в геометрической прогрессии. Для этого я ратую за легальную продажу гладкоствольного оружия. Граждане Украины обязаны иметь возможность защитить свой дом. У нас должна быть свободная страна свободных людей.

- Вы с Адой Роговцевой много ездите по освобожденным территориям востока Украины со спектаклем «Будьте как дома». Какие настроения там у людей?

- Да по разному… В основном, им не хватает общения. После каждого нашего спектакля, который длится 1,5 часа, еще как минимум 2-4 часа мы отводим на личное общение со зрителями. Конечно, это в первую очередь Ада Николаевна с ними беседует. Люди хотят знать и слышать буквально обо всем. Они много спрашивают о жизни в столице, так  же переживают, и сами рассказывают на личном примере, как в их регионах ведется работа российскими средствами массовой информации. Особенно это воздействует на умы детей, которые выросли на той территории.

- Представляете, какое это оружие массового поражения!

- Я- то понимаю! Хороши бы, чтобы это представляли все те люди, от которых зависит выполнение соответствующих законов. Но, слава Богу, сейчас уже есть хорошая подвижка в этом направлении. Защищается наше информационное пространство, запускается собственное  производство фильмов. Но то, что было упущено десятилетиями, так быстро не возрождается.

- В Киеве открыт Крымский дом. Вы ощущаете на себе его работу?

- Я - нет. Но мне сложно судить, так как я вне этого дома (смеемся).

- Что же тогда сегодня нужно сделать, чтобы поддержать крымскотатарскую культуру?

- Хорошо бы сохранить язык, создав для этого соответствующие условия. Сейчас уже открыта воскресная крымскотатарская школа в Киеве. Полноценной пока нет, но их и в Крыму не было.

В Украине должно быть понимание:  все национальные меньшинства, а их более ста, должны иметь не только право, но и возможность развивать свою национальную культуру и традиции. И чтобы это поддерживалось государством. И не нужно для этого давать деньги. Достаточно принять ряд законодательных актов, которые заинтересовали бы инвесторов, вкладывающих деньги в культуру. И именно на понятном языке с точки зрения бизнеса сделали бы выгодными эти вложения.

Очень часто слышу, что это не ко времени, что это ниша для воровства. Но я никогда не поверю, что творческие люди сплошь коррупционеры, и украдут больше чем чиновник или народный депутат. А одна копейка, вложенная в культуру,  отдастся стогривневой купюрой через год или два. Да и как поставить на чаши весов финансовую отдачу и невозможность в Украине сепаратизма именно потому, что юный человек получил прививку любви к своей стране и своей культуре через изучение поэзии, литературы, живописи, театра? Прививку, после которой юный человек понимает, что в его стране живут люди совершенно разных профессий и цвета кожи, но его Родина прекрасна тем, что каждый здесь свободен, что работают социальные лифты, есть верховенство права, и нет никаких предпосылок для сепаратизма и «крымнашизма». Поэтому никаких денег не жалко, чтобы стратегически развивать культуру в своей стране.

- А ваши родственники до сих пор живут в Крыму? Как они там держатся?

- Я предлагал родственникам переехать на материковую Украину. Никто не захотел. Сейчас очень много говорят о ситуации в Крыму, но я могу сказать, как моя мама: там живут молча. Но каждый сопротивляется, как может. И требовать от людей, оказавшихся в концлагере, сопротивления с оружием, бессмысленно. Мне всегда очень странно слышать от буйноголовых патриотов здесь, как нужно поступать крымским татарам там. Крымчане протестуют, и большая часть пропавших там без вести граждан Украины - это крымские татары. Сопротивляются те, у кого хватает сил. У кого они иссякли, сопротивляются молча.