История «расстрелянного возрождения» для тех, кто не понимает декоммунизации

Зачем переименовали Комсомольск в Горишни Плавни? Кому помешала эта звездочка в мозаике или название улицы? Если бы в 30-х годах ты сказал «Да кому мешают эти трезубцы?», тебя бы сразу отправили на расстрел. Коммунисты, чей символ ты пожалел, не церемонились с оппонентами.

Мы расскажем только об одном примере советского террора из многих: об уничтожении писателей, скульпторов, художников.

Потому что они отказывались творить в соответствии с «линией партии» и хвалить советскую власть. А если отказываются хвалить они — откажется весь народ.

Когда захватчики пытаются покорить страну, они пускают в атаку не только солдат, они атакуют национальную идентичность, меняют картину мира, борются с инакомыслием, меняют ценности. И уничтожают тех, кто эти ценности распространяет — в том числе деятелей культуры. Потому что литература, язык, культура — это точки соприкосновения, которые объединяют народ.

Голодомор, Вторая мировая — я что, все трагедии ХХ века должен изучить?

Становиться ли историком — воля твоя. Но элементарные познания о том, что произошло в 20-30 годах, помогут понять, что происходит сейчас.

Народу кроме политиков-полководцев нужны интеллектуальные, духовные лидеры. Ты смотришь остроумных блогеров в YouToube, читаешь злободневные колонки в Фейсбуке — так формируются твои социальные ценности. И если бы твоего любимого блогера расстреляли за пару критических строк о политике, ты бы негодовал. Но твое возмущение никак не проявилось бы, потому что и YouToube, и Фейсбук успели закрыть: остались только официальные сайты, воспевающие государственную идеологию. К примеру, сейчас интернет-пространство «корректируется» в Мьянме, Китае, Тунисе.

Интернет-цензура в мире, 2015 год. Источник: Freedom House

А в 1920-х поэты были как интернет, YouToube и Снепчат. На их мероприятия приходили послушать стихи, познакомиться, обсудить идеи развития общества. Их статьи в газетах и журналах обсуждали и передавали из рук в руки, прямо как сейчас комментируют и репостят публикации. Но что случилось потом? Репрессии, газеты под контролем большевиков, и устные каналы информации ликвидированы.

Чтобы построить страну, в которую согнали много народов, очень важно было контролировать умы. Однако эта идея и сейчас актуальна: гибридная война состоит в борьбе за мозги — чтобы ты меньше думал об изменениях, а больше заботился о себе.

Ладно, послушаем немного. Что такое это Расстрелянное возрождение?

Чтобы было коротко и понятно: это поколение интеллигенции, которую целенаправленно уничтожили в 20-30 годах. Почему «возрождение»: потому что в начала 20-х партия провозгласила политику украинизации — официально поддержала развитие украинского языка и культуры — и за этим последовал настоящий бум произведений родным языком, при создании которых ориентировались на европейское искусство. Почему «расстрелянное»: потому что этих деятелей расстреливали — фактически именно за то, что они писали, рисовали — творили. Часть историков считает, что украинизация и вовсе была масштабной провокацией — способом выявить сторонников украинской идеи, чтобы потом уничтожить.

Фото семьи Крушельницких, которое стало символом уничтожения украинской интеллигенции. Все запечатленные мужчины будут расстреляны в 1934-1937 годах. Источник: Википедия

Особенно часто этим термином обозначают пострадавших писателей. Впервые их произведения были опубликованы в книге под названием «Расстрелянное возрождение: Антология 1917–1933: Поэзия — проза — драма — эссе» — от него и пошло обозначение поколения уничтоженной интеллигенции.

Обложка антологии «Расстрелянное возрождение». Источник: Википедия

Из-за убийств украинское искусство потеряло целые направления

Вот поэтому ты сейчас читаешь европейских классиков, смотришь на картины западных художников и порой жалуешься, что у нас такого нет. И невольно приходит мысль, что украинская культура слабее иностранных. На самом деле, ситуация была бы другой, не приступи коммунисты к расстрелам по творческому признаку — в 20-х годах как раз начали зарождаться представительства модных и новаторских направлений в украинском искусстве.

В литературе (работы смотри по ссылкам):

• Неоромантизм или экспрессионизм — Микола Хвылевой, Андрей Головко, Юлиан Шпол, Микола Кулиш.
• Импрессионизм — Григорий Косынка.
• Экзистенциализм — Валерьян Подмогильный.
• Символизм — Александр Олесь, Павло Тичина.
• Футуризм — Михайль Семенко, Олекса Влизько, Гео Шкурупий, Олекса Слисаренко.
• Неоклассицизм — Микола Зеров, Павел Филипович, Михайло Драй-Хмара.
• Историческая проза — Клим Полищук.
• Юмористическая проза — Василь Чечнявский, Пилип Капельгородский.

В живописи:

• Монументализм — Михайло Бойчук, Иван Падалка.
• Книжная графика, декоративно-прикладное искусство — Василь Седляр.

Иван Падалка «Сбор Помидоров». Источник: АРТХИВ

Василь Седляр «Расстрел». Источник: Асоціація Європейських Журналістів

Но разве неугодных писателей не преследовали всегда: и при царе, и при немцах?

Слышишь фразу «убили писателя» — и вправду кажется, что Союз тут не особо выделился. Но имидж ему портит статистика убийств. Целенаправленным уничтожением деятелей искусства занимались исключительно во время сталинских репрессий.

Источник: Іменник мартиролога українського письменства // Микола Жулинський. Безодня української печалі...

И как это случилось? Массовые облавы в один день?

Нет, все происходило постепенно. Это началось еще до того, как организовали Голодомор. 1926, Сталин пишет письмо Кагановичу: ему не нравится, что движение за украинскую культуру стало чересчур уж антироссийским.

Первый удар пришелся по людям, которые умели говорить и хотели донести до окружающих свои мысли. Вдумайся: началом украинских бед при сталинском режиме был не ужасный искусственный голод, а облава на интеллигенцию — уничтожение тех, кто стремился хотя бы словом защитить свой народ. После этого сметать остальных людей, даже не опасаясь огласки, стало проще.

Неужели прессовали абсолютно всех, кто что-то писал?

Нет, за воспевание советской власти хвалили и поощряли. Но писатели не спешили слагать оды о том, чего не было. Как и современным блогерам, им было интереснее показать проблемы времени, красочно расписать, как все есть на самом деле — без фантастики про счастливые народные массы, обожающие советскую власть.

Более того — им это вроде как разрешали делать — на словах ведь развитие украинской культуры поддерживалось. Умалчивали лишь об одном: негоже какому-то там украинскому искусству развиться больше, чем российскому. А оно за 10 лет стало самым распространенным в Украине, обогнав русское, которое до этого насаживалось 300 лет.

Писателям досталось за то, что они не хотели быть «винтиками в системе»

Союз рассматривал единственно допустимую роль для писателя: он должен воспевать партию и распространять ее пропаганду. Но у самих авторов были другие мысли на этот счет: им хотелось индивидуализма, выражения чувств — собственно, того, что у нас сейчас и принято называть искусством. А заодно они доказывали, что украинская литература — самостоятельная и имеет право котироваться на мировом уровне.

Они объединились в «клубы по интересам» и затеяли дискуссию с властью

Так же, как ты сейчас вступаешь в группы в соцсетях, чтобы смотреть посты и разводить ругань в комментариях, литераторы 20-х годов собирались в организации. Правда, была у них для этого еще одна прагматическая причина: на творческие организации выдавали продовольственные карточки.

Названия этих «клубов» были в советском стиле: «Ланка», «Плуг», «Молодняк», «Західна Україна». Но самым влиятельным среди них был «Гарт», позже преобразовавшийся в ВАПЛІТЕ — «Вільну Академію Пролетарської Літератури».

Печать ВАПЛІТЕ. Источник: Википедия

Именно это объединение сделало больше, чем все остальные: организовывало чтения произведений с последующим обсуждением в узком кругу, а потом еще и начало писать статьи с рассуждениями о роли писателя в обществе, будущем украинской литературы и о том, что ориентироваться в искусстве стоит на Европу, а не Россию.

Все началось с публикации лидера ВАПЛІТЕ Миколы Хвылевого, в которой он критиковал низкопробную «красную графоманию» — произведения, единственным «достоинством» которых было то, что они хвалили большевицкий строй. А потом пошел поток пререканий в журналах — он-то власть особенно и раздражал. Длились все это три года — с 1925 по 1928 — и получило гордое название «Литературная дискуссия». То есть это как ругань в комментах под постом, только разменивались там не злобными мемами, а чувственными статьями с аргументацией — их количество перевалило за 1000.

В итоге аргументация проукраинских писателей победила. Только вот радоваться было рано. Если ты решишь вести дискуссии с накачанным гопником, будь готов, что ему в конце концов надоест поток твоей умной речи и он просто засадит тебе в глаз. Приблизительно так же и случилось с нашей красноречивой интеллигенцией.

Так что, начали расстреливать тех, кто участвовал в этой дискуссии?

По-сути, да, и не только их. Но для начала требовалось выдумать криминальные дела: то, что какой-то писатель не рассказывает о преимуществах работы на заводе, еще не было поводом его убить. Другое дело, что поиск этого повода проходил в лучших традициях средневековой инквизиции. Если поборники религии кого угодно записывали в еретики, то поборники Союза — в буржуазные националисты.

Понемногу хватать украинскую интеллигенцию начали с 1930 года. Но массовым явлением это стало одновременно с организацией Голодомора — историки считают началом эпохи Расстрелянного возрождения 12-13 мая 1933 года, когда был арестован писатель Михаил Яловой и это стало одной из причин самоубийства Миколы Хвылевого.

Стандартным обвинением для всех арестованных были шпионаж, антисоветская деятельность, создание террористических организаций.

Самые яркие примеры:

• Дело несуществующего «Союза освобождения Украины», в который втянули 474 человека, среди которых академики, историки, языковеды, писатели.

• Дело такого же мифического «Украинского национального центра», который якобы хотел восстановить УНР с, что ужасней всего, капиталистическим укладом.

• Дело «Контрреволюционной боротьбистской организации», которое по сути было чисткой бывших членов Украинской коммунистической партии — «конкурентов» большевиков на территории Украины.

Не будем рассказывать, каким волшебным образом умные люди, на все 1000% уверенные в своей непричастности к терроризму давали «добровольные» свидетельства о том, как создавали преступные организации. О чудесных изменениях реплик обвиняемых, которые были зафиксированы в стенограммах допросов, смотри здесь.

Протокол допроса Николая Зерова. Источник: ТСН

Кульминацией уничтожения интеллигенции стал массовый расстрел в честь двадцатилетия октябрьской революции

Не всех осужденных по липовым делам уничтожали сразу же. Самый распространенный вариант: отправляли в концлагеря на несколько десятилетий или всю жизнь. В таких диких условиях некоторые писатели еще и успевали творить: к примеру, Валерьян Подмогильный в Соловецком лагере делал переводы, писал повести, роман, а Николай Зеров завершил перевод «Энеиды» Вергилия.

Но вот в 1937 году дела украинской интеллигенции пересматривают. И решают, что больше сотни заключенных Соловецкого лагеря стоит расстрелять — убийства происходят в один день, 3 ноября.

Казацкий крест — памятник погибшим украинцам на мемориальном кладбище «Сандормох». Источник: Виртуальный музей ГУЛАГа

И у писателей не было выбора? Ни одного способа избежать смерти?

Все варианты были не радужными, но все же выбирать приходилось не только между «расстрелять» и «застрелиться».

Да, большинство представителей Расстрелянного возрождения попали в концлагеря и выйти из них удалось единицам. Некоторые, не выдерживая давления властей, совершили самоубийство — как Хвылевой. Но некоторым повезло не попасть в тюрьмы сразу, и они предпочли чем-то пожертвовать, чтобы остаться в живых. Отказываться при этом доводилось или от привязанности к родным местам, или от идеологических принципов.

Итак, некоторые эмигрировали. При этом они продолжили развивать украинское искусство за рубежом: к примеру, творчество Пражской школы. Живя в Европе или Америке, они продолжали следить за новостями из Украины, выступать с критикой большевизма и даже писать письма руководителям СССР — так Владимир Винниченко из Франции пытался вести диалог со Сталиным, правда ответов на свои письма не получил.

Другие предпочли быстро переориентироваться на воспевание партии. Так сделал Павло Тычина, в критический момент написавший стих «Партия ведет». До сих пор обсуждают, как же он решился умереть как поет, чтобы жить в принципе.

Владимир Винниченко около своего дома во Франции. Источник: Україна молода

А потом о расстрелах просто забыли?

Забыть и замолчать было в духе Союза. Но в конце 1950-х случилась десталинизация, дела времен репрессий подняли и пересмотрели. Тогда большинство осужденных признали жертвами и реабилитировали. Для многих признание властью своей неправоты уже ничего не значило, поскольку реабилитация происходила посмертно. Если кому и посчастливилось пережить два десятилетия между арестом и установлением невиновности, то их здоровье было уже не вернуть. Так, Остап Вишня умер через год после того, как был реабилитирован.

Справка о реабилитации Николая Зерова. Источник: ТСН

Да и признание преступлений сталинского режима вовсе не обозначало, что о них публично расскажут и допустят обывателей к творчеству несправедливо осужденных. Информацию о судебных процессах начали рассекречивать только в 1990-х и до сих пор продолжают. А произведения репрессированных в Союзе или запрещались, или считались «нежелательными к ознакомлению». Что же касается погибших деятелей науки и искусства — предпочитали молчать, что такие вообще существовали, а там уже и разницы нет, как они умерли.

Если писателям к моменту реабилитации удавалось выжить, а их произведения вписывались в идеологию соцреализма, то их произведения, так и быть, признавались и издавались. Даже были случаи, когда они попадали в школьную программу — так случилось с некоторыми пьесами Николая Кулиша.

Ну, вы явно решили наверстать все, что умалчивалось полвека

Есть такое. Но это не из-за любви к истории — сами устали в школе и универе слушать о деятелях украинской политики и культуры. Но вот сейчас переименовывают улицы, на которых мы живем — и надо понимать, почему. Если название в честь «героя»-коммуниста — о чьей биографии ты даже никогда не слышал — то его имя стоит среди имен таких вот убийц мирного населения — это еще если он сам в этом процессе не участвовал. А мозаика со звездочкой, серпом и молотом — символ тех самых коммунистов, которые проводили массовые расстрелы писателей и художников. Это знак террора — сейчас мы тебе привели лишь пример уничтожения интеллигенции, но убийств было намного больше. И вряд ли символ сотен убийств будет тебя рабовать и поднимать настроение.

—

Опубликовано в издании Businessviews