Игра в имитацию. Насколько искренен президент Порошенко

Пётр Порошенко демонстрирует мастерство коммуникации, однако его открытость в общении с журналистами на самом деле ничего не открывает.

Наверняка вы помните, как Мустафа Найем, будучи ещё по эту сторону водораздела между властью и народом, задал свой знаменитый вопрос Виктору Януковичу (который тогда был ещё более-менее по эту сторону водораздела между добром и злом). Вот этот вопрос: "В чем ваш секрет успеха? Почему в стране всё плохо, а у вас всё хорошо?" "У меня мало времени для наслаждений. Я вам не завидую", ― в таком духе высказался президент Янукович. Он был явно не расположен отвечать на подобные вопросы, не имел на этот случай хороших заготовок и вообще старался не смотреть в сторону Найема. Журналисту даже пришлось привлекать внимание к себе словами "я здесь! вот он я! я здесь!", чтобы задать свой вопрос.

Прошло почти пять лет, и уже президент Порошенко даёт очередную пресс-конференцию. Вот он, вопреки очерёдности вопросов, установленных пресс-секретарем, вдруг захотел услышать представителей "Громадського". "У нас тут есть Дмитрий Гнап?" — вопрошает президент. Дмитрий Гнап, конечно, "тут есть", он без особого энтузиазма поднимается с места, начинает шутить о тотализаторе, организованном его коллегами: дадут Гнапу слово или не дадут. Порошенко поддерживает шутку. И вот, наконец, собственно вопрос — об офшорном скандале и панамских бумагах. Неприятный вопрос. Но президент к нему готов. У него есть достаточно аргументов, чтобы шаг за шагом опровергнуть высказанные и не высказанные журналистом упреки и подозрения. Никакого офшорного скандала не было. А была демонстрация того, насколько искушённым, продвинутым (в английском языке есть хороший термин — sophisticated) является наш президент в умении общаться с прессой. Насколько он открыт для неудобных и острых вопросов, насколько раскован, непринуждён, насколько "свой".

Контраст с Януковичем поразительный. Янукович избегал неприятных вопросов, Порошенко их с готовностью ждёт. Янукович максимально дистанцировался от публики — сидел один в президиуме на огромной сцене, от него до журналистов, сидящих в первом ряду, было метров 20. Про последние ряды нечего говорить, это "камчатка". Порошенко от аудитории — на расстоянии вытянутой руки (если её удлинить палкой для селфи), все очень близко, хорошо различимы малейшие нюансы мимики. Порошенко называет своего пресс-секретаря Свят, к журналистам тоже обращается на "ты" и по имени, он — полноправный участник этой тусовки, с другим статусом, но всё же участник. Янукович тоже был на "ты" с Дарьей Чепак, но это было совершенно другое "ты", которое не устраняло барьеры в общении, а наоборот, их жёстко устанавливало.

К описанию этого контраста хорошо применимы, например, критерии культурных различий Герта Хофстеде. Он исследовал культурные особенности 50 стран и выявил, что главные отличия между народами можно описать с помощью компактного набора признаков. Всего их четыре, но в нашем случае наиболее важны два из них: избегание неопределённости и дистанция между народом и властью. Народы Европы лучше других способны действовать в ситуациях, условия которых до конца не определены, допускают разные исходы и толкования и потому требуют свободы и импровизации. Что касается дистанции власти, то там власть не так уж далека от народа, а народ — от власти: всё в пределах одного избирательного цикла.

Президент Янукович демонстрировал признаки культуры, которая противоположна европейской. Он категорически не переносил неопределённости. Поэтому ценил порядок, стабильность, иерархию, не любил журналистских импровизаций. Наиболее комфортная для него дистанция власти — это поместье в Межигорье, обнесённое большим забором и окружённое тройным кольцом охраны.

Президент Порошенко — другое дело. И к неопределённости он подчёркнуто более терпим, и дистанцией не заморачивается. Кажется, что за эти неполные пять лет институт президентства, а вместе с ним и общество совершили переход из одной культурной матрицы в другую. А если ещё не совершили, то сделали важные шаги в этом направлении.

Но если отвлечься от рационального анализа и довериться ощущениям, то всё не так радужно. Да, президент теперь свободно общается с журналистами, позволяет им многое. Да, общественность с помощью журналистов может получить доступ к важной информации о жизни, нравах и мотивах властей предержащих, выразить своё к этому отношение и даже быть услышанной. Да, сегодня практически любой гражданин может задать своему президенту любой вопрос.

Но такая открытость в общении на самом деле ничего не открывает. Ведь искушённость президента в мастерстве коммуникации имеет и свою тёмную сторону: он настолько умело играет настроениями и чувствами аудитории, что дискуссия как бы сама собой развивается в комфортном для него направлении. Это такая игра в имитацию: у нас демократия. Но это "как бы демократия". Участники президентской пресс-конференции подобно жукам-водомерам грациозно скользили по поверхности воды от одного вопроса на злобу дня к другому. И никому не захотелось — или не удалось — погрузиться на глубину, туда, где таятся самые трудные, неподъёмные, главные, жуткие вопросы о том, что сегодня происходит в стране. А ведь именно в глубине зарождаются чудовища, битва с которыми, очевидно, будет делом другого президента.